— Моей сестрой? — закончила за нее Нина. — Боюсь, да. — Затем, глядя на разочарованное лицо дочери, нетерпеливо продолжила: — Дитя, я объяснила причину.
— Я понимаю. — Аликс старалась избегать ее взгляда.
Варони внимательно оглядела опущенные рыженькие ресницы дочери, точеный носик, слегка вздернутые в уголках припухлые губы. Разбитые иллюзии легли тенью на округлое бледное лицо молодой девушки. В ее глазах не было гнева, но восхищенный взор потух.
— Аликс, — позвала мать.
Та молчала.
— Моя маленькая дочка, ты знаешь…
Прерывистые всхлипывания дочери помешали Нине закончить.
— Нет, я не знаю, — срывающимся голосом прошептала Аликс. — Все дело в том, что ты не хочешь стать мне матерью.
— Дитя мое, как ты можешь такое говорить? Ты же видишь, как мне тяжко оттого, что я не могу признать тебя дочерью.
— Значит… ты все-таки любишь меня?
Аликс простила матери двенадцать лет безмолвия — ведь бабушка настояла на этом, простила страх, сомнение и боль, не покидавшие ее последние несколько часов. Простила, лишь, завидев слезы в прекрасных голубых глазах Нины Варони. Девушка рассмеялась и подставила лицо для жарких поцелуев матери. Глубокое облегчение сменило треногу, и Аликс почувствовала, что смертельно устала.
— Все хорошо, мама, теперь все хорошо, — прошептала она и со вздохом, похожим скорее на всхлип, мгновенно уснула.
Кто-то отодвинул тяжелые бархатные портьеры, и в комнату ворвался свет.
Аликс проснулась. С минуту она не могла понять, где находится. Но Драйтон, стоящая возле постели с подносом в руках, освежила в памяти девушки вчерашние события.
— Доброе утро, Драйтон. Который час?
— Двенадцать тридцать, мисс.
— Половина первого?! Не может быть!
Девушке, привыкшей вставать в половине восьмого даже во время болезни, подобное показалось невероятным. Тем не менее для пожилой горничной это было в порядке вещей.
— Простите, мисс. Вы хотели встать пораньше?
— Нет. Только…
— Не желаете позавтракать, мисс? Мадам предположила, что вы проголодаетесь к этому часу.
— О-о, спасибо, конечно же. Но разве уже не время ленча? В таком случае завтракать не имеет смысла.
— На ленч мадам обычно приходит к четырем часам, — невозмутимо ответила Драйтон.
Ленч в четыре! Аликс попала в безумный мир. Пора привыкать, решила она и, забрав поднос из рук горничной, с удовольствием принялась за еду.
После завтрака девушка попыталась разобщаться в событиях вчерашнего дня.
Мама разрешила остаться и жить рядом с ней! Не то чтобы Аликс нравился образ жизни, увиденный здесь. Девушка сомневалась, что сможет легко к нему приспособиться. Мысль о расставании с Бетти, родным домом и старыми знакомыми очень пугала ее. Даже мысль о полном изменении жизни вызывала страх. Но над сомнениями довлело непреодолимое желание остаться с матерью, быть обласканной и любимой единственным близким Аликс человеком на земле.
Наконец девушка приняла решение. Оставшись с Ниной, она одинаково может стать счастливой и несчастной. Но ежели уйдет сейчас, то будет корить себя за нерешительность всю оставшуюся жизнь.
— Дорогая, ты уже проснулась? — прервал ее размышления звонкий голос.
— Да, ма-а… о да, я проснулась, — закричала Аликс в ответ.
Отодвинув поднос, она вскочила с кровати и помчалась в соседнюю комнату:
— Мне можно войти?
— Конечно. — В голосе Варони скользило удовольствие.
Когда девушка вошла в комнату, Нина слегка приподнялась на локте. Ее блестящие локоны ниспали золотистым каскадом на обнаженное плечо. Певица еще не поборола дрему и на какой-то момент предстала перед дочерью спящей красавицей, сошедшей со страниц сказки.
Аликс пересекла комнату и обменялась с матерью нежными утренними поцелуями. Какое счастье просто находиться рядом с ней, подумала девушка.
— Ну, детка, чем ты намерена сегодня заняться? — Варони вновь откинулась на шелковые подушки, одарив дочь ласковым взором.
— Пока не знаю. Но мне придется вернуться домом. Ненадолго, конечно.
— Твой дом отныне здесь и со мной, — произнесла Нина с невероятно чарующей улыбкой на губах.
— Ах! — воскликнула Аликс, в порыве нежности прижав мамину ладонь к своей щеке. От радости девушка не знала, что и сказать. Но потом, немного подумав, добавила: — Но мне необходимо переговорить с Бетти, уладить формальности с домом. Видишь ли, мы пока еще ничего не решили. Прошла лишь неделя… как бабушка умерла.
— Неужели? Должно быть, ты очень переживала, — мягким тоном произнесла Нина.