— Я спрошу у бабушки. — Она на минутку умолкла. — Только… тебе это может показаться странным… но ее тяжело расспрашивать о личном.
Дженни кивнула. Она хорошо знала миссис Фарлей, поэтому ни капельки не удивилась.
— Вообще-то она не строгая, — поспешила добавить Аликс, будто повисшая тишина служила приговором пожилой женщине.
— Я знаю, — заверила подруга, — она всегда говорит только правду. И ты будешь чувствовать себя неловко, пытаясь вытянуть из нее сведения, которые, по мнению бабушки, тебе знать не положено.
Аликс наградила девочку восхищенным взглядом:
— Никогда не думала об этом, но кажется, ты права, Дженни.
Та лишь пожала плечами:
— Тем не менее, я считаю, что ты имеешь право знать правду о родителях.
— Да, — согласилась Аликс. Прозвенел звонок на урок, и девочки с неохотой поднялись. — Я обязательно спрошу ее вечером.
Возвращаясь домой, Аликс усердно крутила педали, обдумывая предстоящий разговор. Могла ли бабушка скрыть правду? Какой тайной окутана смерть родителей?
Но, взглянув на дом, выкрашенный в нежно-голубой цвет, с белоснежно-белыми рамами окон, Аликс забывала о сомнениях. Здесь все дышало спокойствием и умиротворенностью, все было знакомо с ранних лет. Слово «таинственный» никак не сочеталось с атмосферой уюта и безопасности родного пристанища.
Неплохая возможность выпала после чая, когда миссис Фарлей уселась поудобнее в любимом кресле в саду и решила расспросить внучку о школе.
— Ну, как у тебя дела, милая?
Бабушке перевалило за шестьдесят, но она сумела сохранить былую привлекательность. Во взгляде ясных голубых глаз, окруженных сеточкой морщин, сочетались ум и доброта. Миссис Фарлей не утратила девичью осанку и сидела, величаво выпрямив спину.
Аликс украдкой улыбнулась. Она любила общество бабушки, с младенчества окружившей ее теплотой и заботой.
— О, все хорошо, спасибо. И задачку по геометрии я все-таки решила правильно.
— Правда? Значит, не зря я разрешила тебе засиживаться с уроками допоздна.
— Похоже, что да. — Аликс внезапно рассмеялась. — Многим девочкам из класса не нравится, что родители не разрешают им доделывать домашнюю работу. Но ты никогда не вмешивалась в мою учебу, правда, ба?
Аликс уселась на траву у ног бабушки и инстинктивно потянулась к ней. Миссис Фарлей ласково потрепала внучку по голове:
— Нет, с учебой я не могу тебе помочь.
— Ты даже лучше, чем родители. — Не дождавшись ответа, Аликс поняла, что настал подходящий момент. — Ба, а какой была мама?
— Ты имеешь в виду внешность?
Бабушкин голос звучал так спокойно, будто Аликс каждый день расспрашивала о матери. Девочка никогда не задумывалась о внешности женщины, родившей ее, но тут вдруг ей стало любопытно.
— Ну… в общем, да.
— Она была очень красивой, — произнесла бабушка лишенным эмоций голосом. Трудно было представить, что она говорит о родной дочери.
— Правда? — Аликс вздернула голову и невинно заглянула бабушке в глаза. — Ба, почему ты никогда раньше не рассказывала о маме?
По лицу пожилой женщины словно пробежала тень.
— Я надеялась, ты не станешь расспрашивать меня о ней так скоро.
— Тогда, пожалуйста… — В глазах Аликс отразилось раскаяние. — Пожалуйста, не рассказывай ничего больше. Мне жаль, что я начала этот разговор.
Казалась, на этом все и закончится, но после минутного колебания миссис Фарлей решительно возразила:
— Нет, Аликс. Вероятно, ты уже достигла возраста, когда тебе следует узнать больше. И в любом случае, раз ты начала интересоваться, мне неловко держать тебя в неведении.
Вот это в духе бабушки: должно делать то, что должно. Внезапно в голову Аликс пришла невероятная и пугающая мысль.
— Ба, хотя ты никогда не говорила, но ведь подразумевала, что моя мать умерла?
По вмиг осунувшемуся лицу бабушки Аликс узнала ответ раньше, чем тот прозвучал.
— Нет, Аликс. Она все еще жива. Именно поэтому я и обязана рассказать о ней.
Девочка молчала. Она даже не знала, что сказать. Привычная жизнь в один миг померкла и перестала иметь значение. Аликс показалось, будто ее швырнули с надежной палубы корабля в холодное бушующее море.
— Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. — Бабушка ласкала непослушные локоны внучки. — Но поверь, для тебя нет существенной разницы. Нина, твоя мать, она певица… очень известная певица. Всю жизнь провела в гастролях по свету. Думаю, она и сейчас не привязана к какому-то определенному месту. В любом случае такая жизнь не для тебя.
Аликс не проронила ни звука. Она думала о женщине, что значила в жизни девочки все… и одновременно ничего. Затем бабушка торопливо продолжила: