— Буду рада.
Девушка уже собралась выйти из машины, когда Барри окликнул ее:
— И, Аликс…
— Да?
— Не путай искушенных людей с умными. Первые зачастую жуткие зануды, знаешь ли. Но ты никогда не станешь такой, даже в сто лет.
Он вышел сам и открыл перед девушкой дверцу автомобиля.
— Думаю, ты будешь весьма занимательной дамой в свой столетний юбилей.
— Большое спасибо. — Аликс слегка зарделась, когда Барри предложил ей руку, помогая выбраться из машины. — Спасибо за комплимент о моем почтенном возрасте… а также за великолепно проведенный день. Ты зайдешь?
— Нет, не сейчас. Через двенадцать минут я должен быть в клубе. И спасибо за замечательный день. Скажи, ты всегда от души наслаждаешься жизнью?
— Ну… — Аликс задумалась. — Думаю, нет. Наверное, только в обществе хорошего друга.
— Я польщен.
Он все стоял, прислонившись к капоту авто, и смотрел вслед девушке с легкой полуулыбкой, пока величественные порталы «Глории» не поглотили Аликс. Затем, слегка пожав плечами, Барри запрыгнул в автомобиль и уехал.
Когда Аликс вернулась в номер, Варони все еще не было. И только секретарша восседала в кабинете за письменным столом. Девушка не могла представить Прескотт, занимающуюся чем-либо, кроме бумаг.
— Привет. — Женщина оторвалась от работы над кипой писем. — Хорошо провела время? — В ее вопросе не прозвучало ни капельки интереса.
Аликс прошла в свою комнату, приняла душ и переоделась, а затем вновь вернулась в кабинет:
— Думаю, ты не имеешь представления, когда вернется Нина. Я права?
— Никакого, — отозвалась Прескотт.
— Кажется, Нина говорила, что будет поздно?
— Да.
— Интересно, это значит, она подойдет к ужину или позднее?
— Не знаю. — Определенно Прескотт ничем не могла помочь. И когда девушка уже отчаялась что-либо узнать и собралась уйти, секретарша спросила: — В чем дело? Уже волнуешься за свой ужин?
— Я не знаю, чем заняться до ее возвращения.
— Нине все равно. Полагаю, она не подкинула тебе никаких идей?
Аликс никак не могла привыкнуть к язвительной манере Прескотт разговаривать.
— Прими мой совет, — продолжила секретарша, — не трать время, раздумывая, что Нина или Морлинг хотят от тебя. Они меняют свое мнение по пять раз на дню. Скоро привыкнешь.
— К тому, что меня не замечают, хочешь сказать?
— Да. И к тому, что никому не интересно, где ты находишься, что делаешь или говоришь. И никогда не верь обещаниям. Они мало что значат. Порой я слышу, как Нина говорит: «Я напишу тебе, дорогая, или позвоню», хотя вовсе не собирается этого делать. Люди верят ей и радуются: «Да, мадам Варони! Как мило, что вы меня не забываете!» А потом они все допекают меня! «Мадам не оставила мне сообщение? О-о, но она пообещала! Не понимаю!»
— И что ты им отвечаешь? — спросила Аликс с улыбкой, хотя от слов Прескотт ей стало не по себе.
Секретарша пожала плечами:
— Говорю, что тоже ничего не понимаю, что у Нины много дел или она звонила вчера, но не смогла дозвониться. Затем обещаю передать их слова Варони и вешаю трубку.
— И ты передаешь все Нине?
— Если уверена, что ее это заинтересует. В противном случае посылаю пару билетов на плохо раскупаемые места с запиской: «Как жаль, что мы с вами так и не повидались. Надеюсь, вам понравится представление. Обязательно встретимся, как только я вновь приеду в Англию». И им уже не важно, что билеты на боковые места, они считают, что записку написала сама Варони.
— А это не так?
— Нет, конечно, — равнодушно произнесла женщина. — Но наши с Ниной почерки очень похожи.
Аликс не удержалась от смеха:
— Не думаю, что у тебя много иллюзий, Прескотт, я права?
— У меня их нет вовсе, — с почти дружеской улыбкой произнесла секретарша. — Кажется, я слышу голос Нины.
Через секунду открылась дверь и в кабинет ворвалась Варони, а за ней — Морлинг. Они разговаривали на немецком и явно были не в духе.
Нина небрежно бросила манто на стул и подошла к Прескотт, даже не взглянув на дочь. Морлинг взял со стола пару писем и погрузился в чтение, не замечая никого вокруг.
— Вы сегодня рано, — заметила секретарша.
— Да. Какой ужас! — Варони содрогнулась. — На улице жарко и сыро, и я, должно быть, подхватила простуду. В Англии самый противный климат, — добавила она с негодованием.
— Местный климат — сказка по сравнению с тем, куда собираешься ты, — заявил Морлинг, не поднимая головы.
Нина в сердцах махнула рукой. А затем, на вопрошающий взгляд Прескотт, пояснила:
— Я получила предложение на концертный тур по Скандинавии и, возможно, по России. А Морлинг не хочет, чтобы я согласилась.