— Да все возможно. — Женщина нетерпеливо махнула рукой, но все же пустилась в разъяснения: — Дело в том, что мистер Элтон был поклонником Нины долгие годы… еще до того, как я стала ее секретарем. Не знаю, насколько страстным он был поклонником и было ли что-то романтическое, или неодобрительное, или как это еще можно назвать в их отношениях. Я не сую нос в чужие дела…
Прескотт не заметила, с каким ужасом посмотрела на нее девушка, и невозмутимо продолжила:
— Барри был влюблен в нее, а возможно, в ее голос. Но, честно говоря, результат один. Не было еще премьеры без охапки цветов от Барри Элтона. И обычно он приходил сам, где бы концерт ни был… хоть в Южной Америке. Богатей, которому нечем заняться, может себе это позволить, — с усмешкой добавила секретарша.
— Я… я поняла.
— Мне кажется, Нина привыкла думать о нем как об одной из непоколебимых колонн, возносящих ее к славе. Но сегодня колонна зашаталась, и благодаря именно тебе. Нине это не понравилось. Вот и все.
— Но я не хотела обидеть ее, — чуть не плача прошептала Аликс. — Почему же она отправила меня с Барри, если не хотела, чтобы мы стали друзьями?
— Идея была неудачная, и Нина не поступит так вновь, — сухо заметила Прескотт. — Она не осознавала, что ты весьма привлекательная девушка. Варони рассчитывала, что мистер Элтон будет развлекать тебя лишь потому, что так велела она. Но это не повторится. Если захочешь встретиться с Барри, тебе придется договариваться с ним самой.
— Возможно, он сам захочет со мной увидеться, — возразила слегка уязвленная девушка.
— Конечно. Но тогда тебе придется решать, что разумнее — принять его приглашение или отказаться.
— В каком смысле?
— Сама поймешь. А сейчас иди и обдумай мои слова. У меня еще уйма дел.
Аликс вернулась в свою комнату. «В какой странный и сложный мир я попала», — подумала она, свертываясь калачиком на кровати.
Девушке нравился Барри. А мать она боготворила. Но эти два чувства мешали друг другу. Неужели придется отказаться от дружбы с Барри, которая гак хорошо началась?
— Но это же смешно! — крикнула Аликс в пустоту. — Что за бессмыслица!
Девушка не могла отделаться от мысли, что Прескотт права. Если Барри будет настаивать на новой встрече и она, Аликс, согласится — рассорится с матерью. Если откажется — потеряет хорошего друга.
Аликс с неохотой сползла с кровати и поставила розы в вазу. Заняться было решительно нечем, и девушка позволила себе расслабиться в душистой пенистой ванне. Ложась в постель, она прихватила с собой томик с огромной книжной полки у окна.
Много лет назад бабушка приучила внучку полностью концентрироваться на книге, которую читаешь. И первое время Аликс отдалась всецело чтению, позабыв о своих проблемах.
Но вскоре веки отяжелели, интерес к книге пропал, и девушка выключила свет. Но сон не приходил. Ворочаясь с боку на бок, Аликс не могла забыть холодные и злые глаза матери.
Неужели Нина могла быть жестокой? Даже к дочери… И что теперь? Ради хороших отношений с матерью пожертвовать всем — мыслями, чувствами, интересами? Всю жизнь потворствовать ее желаниям, выраженным вслух и лишь подразумеваемым?
На один невероятный миг Варони предстала перед мысленным взором дочери в образе прекрасной языческой богини, требующей кровавую жертву. Но видение рассеялось, и Нина вновь стала обычной женщиной — матерью, чьей любви пыталась добиться Аликс.
Ближе к полуночи скрипнула дверь в смежной комнате, и девушка мгновенно вышла из дремы, заслышав звучный голос Варони и хрипловатый — Драйтон.
Дверь распахнулась, и поток желтоватого света хлынул на ковер.
— Аликс, ты спишь? — прошептала Нина.
— Нет. — Девушка села на кровати. — Что-то случилось? — взволнованно спросила она.
Варони пересекла комнату и присела на краешек одеяла.
— Я хотела пожелать тебе доброй ночи. — И в следующий миг Аликс оказалась в теплых объятиях матери.
— Ты работала все это время? — с нежностью в голосе спросила девушка.
— Нет… не работала. Но мне пришлось сидеть все время там, пока Морлинг и Грайлер улаживали дела. Я так устала.
— Еще бы! — воскликнула дочь, ласково гладя Нину по волосам. — Тебе нужно поспать.
— Да. Сейчас лягу. Я рада, что ты не уснула.
— Я тоже рада, — прошептала Аликс матери вслед.
И все. Ни слова о произошедшей ссоре. Ни намека на примирение. Девушка увидела мать, всю залитую светом. Но дверь закрылась, и видение исчезло.
«Я никогда не смогу понять ее до конца, — думала Аликс в полумрачной комнате. — Но я буду любить ее, пока жива… и даже после».