Долговязый Дадаш распахнул ворота. Но въехала не арба водовоза, переваливаясь и скрипя, а мягко скользнул в ворота лакированный парный фаэтон с гранеными фонарями, сверкающими на солнце, с зеркальцем за облучком. И увидела Баджи не водовоза, а двух незнакомых, хорошо одетых людей, навстречу которым спешил заводский заведующий.
Шагая через чугунные трубы, пересекающие заводский двор, обходя рытвины и канавы, приезжие в сопровождении заведующего направились вглубь завода.
Дадаш запер ворота и поспешил вслед за ними. Баджи увязалась за отцом. Идя на почтительном расстоянии от заведующего, Дадаш жестами грозил дочери: иди домой! Но Баджи делала вид, что не замечает, и, не спуская глаз с приезжих, продолжала идти следом.
Подойдя к высоким белым цилиндрам толуоловой установки, приезжие замедлили шаг и вынули портсигары. Заведующий услужливо поднес им зажженную спичку. Баджи удивилась: известно, что на заводе курить запрещено; еще вчера заведующий уволил рабочего, замеченного с папиросой. Но приезжие курили, спокойно выпуская клубы дыма, не страшась заведующего. Очевидно, важные это были люди.
Баджи не ошиблась.
Один из них — член правления фирмы — прибыл в Баку из Петрограда для проведения на заводе ряда важных нововведений: шел 1915 год, завод приступал к изготовлению из нефти толуола для производства взрывчатых веществ на нужды армии. Второй — управляющий бакинской городской конторой — сопровождал члена правления.
Они долго осматривали завод.
Перед тем как уйти, член правления окинул взглядом высокие белые цилиндры и произнес, понизив голос:
— Есть основания опасаться поджогов… Будьте бдительны.
— Мы примем меры, — учтиво ответил управляющий. Он повернулся к заведующему и распорядился: — Никого из посторонних на территорию завода не допускайте. За нарушение — увольняйте без разговоров.
— Слушаюсь! — сказал заведующий и, стремясь показать свою исполнительность, тут же подозвал сто рожа. — Без моего разрешения никого, кроме рабочих, на завод не пропускай. Понял?
— Баш уста́, господин заведующий! — поклонился Дадаш.
— Что он сказал? — поинтересовался член правления.
— Говорит: ваше приказание понесу на голове, — перевел заведующий.
— На голове?
— По-ихнему это значит: так точно! — пояснил заведующий.
Член правления взглянул на Дадаша. Тот стоял в почтительной позе, держа папаху в руках. Лысая голова Дадаша была покрыта каплями пота.
— Это наш старый сторож — Дадаш, — сказал заведующий тоном, каким взрослых знакомят с детьми — одновременно поощрительным и снисходительным.
Дадаш смущенно заулыбался.
— Будем знакомы! — улыбнулся в ответ член правления и направился к фаэтону.
Заулыбалась и Баджи: ай да отец — с какими людьми разговаривает!
Пыль неслась за фаэтоном, увозившим гостей. Ушел в заводскую контору заведующий. Вернулся к воротам Дадаш. Пора было и Баджи возвращаться к постели матери.
«Мне жарко… Мне холодно… Дай пить…» — вспомнила Баджи с досадой.
К дому Баджи шла нехотя. Все привлекало ее внимание: воробьи, слетевшиеся на конский помет, кошка, шмыгнувшая за угол кочегарки, палка, лежащая на пути… У дверей кочегарки Баджи остановилась: большой огонь, во много раз больший, чем в кухонной плите, гудел, метался в топках-
— Не убежит? — спросила она кочегара, показывая на огонь.
— Не убежит, — спокойно ответил кочегар. — А убежит — вот кто поймает. — Он тронул веревку пожарного колокола.
Эта веревка поймает огонь? Странные вещи говорит кочегар. Обманывает, наверно! Баджи подошла к колоколу, стала на цыпочки, потянулась рукой к веревке.
— Укусит! — припугнул кочегар.
Баджи выбежала из кочегарки, помчалась не оглядываясь к кирпичной трубе.
— Эх ты, трусиха! — смеялся ей вслед кочегар.
Издали труба казалась тонкой, но Баджи знала: стоит приблизиться, и труба станет такой толстой, что не обхватишь ее двумя руками. Здесь, за толстой кирпичной трубой, Баджи считала себя в безопасности.
Закинув голову, смотрела Баджи, как, сужаясь, уходит труба в далекое небо — туда, где обитает аллах. И когда облака, гонимые ветром, неслись над трубой, кружилась у Баджи голова, и казалось, что валится на нее верхушка трубы на фоне обманчиво недвижных облаков…
Приятно средь жаркого дня бродить по тенистым ущельям между резервуарами, чувствовать себя крохотной среди этих железных громад. Сколько в них нефти, керосину? Наверно, целое море.