– Девяносто слов в минуту и стенография, так? А еще вы немного говорите по-испански. Я поражен. Почему, обладая столь высокой квалификацией, вы хотите работать здесь?
Тут Джулия поняла, что не зря умолчала о своем высшем образовании. Если учитывать мизерную зарплату, которую они предлагали, возможно, она окажется единственной претенденткой.
– Во-первых, это близко от моего дома, – ответила Джулия, – у меня маленький сын и…
Тут Фернандо скептически оборвал ее:
– Нам нужен надежный человек, мисс Литтон, или миссис? У вас есть подруга или родственница, которая следит за ним?
– Мисс. Вообще-то, моя бабушка…
И тут стеклянная дверь открылась, и в офис буквально ворвался Эдвард Гонсалес. Джулия обернулась.
– Вы! – воскликнул Гонсалес, сразу узнав ее. – Что вы здесь делаете? Я вас видел на моем выступлении.
Джулия с трудом справилась с растерянностью. Вблизи этот мужчина был неотразим. Но надо что-то отвечать ему.
– Я пришла узнать насчет работы, – глядя ему прямо в глаза, сухо ответила она.
Гонсалес понял, что девушка и не собирается притворяться, будто между ними ничего не произошло. Все же интересно, зачем она ходила на его выступление? Что ж, рано или поздно он узнает.
– Как раз то, что нам нужно! – Других кандидатов у них, впрочем, не было. Эдвард усмехнулся. – Придется нанять вас.
Гонсалес закрылся в своем кабинете, и оба собеседника почувствовали себя свободнее после его ухода.
– Хорошо, мисс Литтон. У вас отличная характеристика, и, хотя мы не требовали от секретаря навыка стенографии, он может очень пригодиться. Не могли бы вы напечатать пару абзацев?
Джулия достала из сумочки блокнот и ручку. Застенографировать отрывок журнальной статьи, прочитанной со средней скоростью, не составило особого труда. Затем она быстро перепечатала свою запись, с облегчением заметив, что ни одна клавиша старенькой печатной машинки не западает.
Фернандо сообщил, что окончательное решение о ее приеме на работу – за Гонсалесом. Заранее настроившись на неприятные вопросы, Джулия позволила ввести себя в клетку ко льву.
Эдвард разговаривал по телефону и жестом указал девушке на кресло. Время от времени он в чей-то монолог вставлял «да» или «о'кей» и проводил рукой по черным волосам. При этом он не спускал с нее глаз, как бы спрашивающих: «Между нами есть что-то общее?»
В мягкой глубине его черных глаз таились наслаждение и… опасность. Искра, вспыхнувшая между ними после его выступления в университете, разгоралась ярким пламенем. Намеренно или нет, но его губы приоткрылись. Как, должно быть, приятно их прикосновение!
С трудом Джулия отвлеклась от фантазий и приказала себе смотреть на Гонсалеса лишь как на источник дохода для племянника. Но, несмотря на благие намерения, когда он, наконец, положил трубку и обратился к ней, по всему ее телу пробежала дрожь.
Гонсалес прочитал характеристику и несколько слов, написанных Руисом, и снова оценивающе взглянул на свою собеседницу.
– Как вы печатаете с ними? – спросил он по-испански, глядя на ее длинные, аккуратно накрашенные ногти.
Если Эдвард думал смутить ее, продолжив собеседование на испанском, он ошибся. Джулия вежливо улыбнулась.
– Я к ним привыкла, – ответила она. – До обучения в школе секретарей я работала маникюршей.
– Почему вы хотите работать у нас?
– Это очень просто, – слегка улыбнулась Джулия, – мне нужны деньги. Моя бабушка слишком стара и…
– Вы замужем или помолвлены? – перебил он ее.
– Не вижу, какое это имеет отношение к делу.
Глаза Эдварда блеснули.
– Хорошо, я не буду спрашивать. Давайте поговорим о другом. Что вы думаете об иммигрировавших фермерах? Заслуживают они получения равных прав с американцами?
На отвлеченные темы Джулии было легче найти общий язык с Гонсалесом.
– Все люди заслуживают справедливого обращения, независимо от их происхождения, – сказала она. – Вы думаете, что, будучи человеком из бедной семьи, я боюсь, как бы иммигранты не заняли все рабочие места, но это не так. По моему мнению, в этой стране все равны.
Было видно, что она говорила от чистого сердца.
– Я думаю так же, мисс Литтон, – согласился, широко улыбаясь, Гонсалес. – Место секретаря ваше. А теперь, пожалуйста, напечатайте парочку писем.
Если бы не его обаяние, было бы намного легче ненавидеть его. Достав записную книжку, Джулия застенографировала текст под диктовку и затем спросила:
– Что-нибудь еще?
– В общем, да, – начал Эдвард извиняющимся тоном. – Вы не могли бы сегодня вечером вести протокол собрания фермеров-иммигрантов в Кастровилле? Вам будут выплачены сверхурочные.
Если Джулия засомневалась, то не из-за Джонни: бабушка присмотрит за ним.
– Кастровилл довольно далеко отсюда, – заметила она, – а моя старая машина часто выходит из строя, и я стараюсь не совершать на ней долгих поездок, особенно в поздние часы.
– Нет проблем, – ответил Гонсалес. – Вы можете поехать вместе со мной.
Отлично! Эта поездка поможет ей узнать его получше.
– Хорошо, – согласилась Джулия. – Я только предупрежу бабушку, что задержусь.
Гонсалес пригласил в кабинет Фернандо. После того как она позвонила бабушке и напечатала письмо, Джулия несколько раз ответила на звонки.
Когда Фернандо вышел из кабинета босса, он остановился у ее стола, прокашлялся и сказал:
– Примите мои поздравления, мисс Литтон. Надеюсь, вам здесь понравится.
Его искренние пожелания неожиданно ободрили ее.
– Зовите меня Джулия и спасибо за хороший отзыв!
После его ухода она нашла в ящиках стола конверты и надписала на них адреса. Затем постучала в дверь кабинета Эдварда и, не дождавшись приглашения, вошла. Босса не было на месте, и Джулия подумала, что тот ушел, очевидно, воспользовавшись запасным выходом.
И тут она увидела его. Эдвард, обнаженный до пояса, стоял в углу у раковины и мылся холодной водой. Джулия заворожено пробежала глазами по его мускулистой спине. При этом у нее возникло такое чувство, будто ее изо всей силы ударили в живот. Чтобы избавиться от наваждения, она вспомнила Мэри, ее беременность… К своему удивлению, Джулия при мысли о сестре испытала нечто вроде ревности.
Увидев выражение ее лица, Эдвард окунулся в водоворот противоречивых ощущений. Эта девушка возбуждала его с первой встречи, и, как он догадывался, влечение было взаимным.
– Послушайте, – начал он, неловко потянувшись за полотенцем. – Я должен был предупредить… Я иногда моюсь и переодеваюсь в кабинете, если вечером еду на встречу.
Стараясь привести в порядок мысли, Джулия ответила:
– Не стоит… извиняться. Я вошла в кабинет без разрешения.
– Ничего страшного. – Гонсалес передернул плечами.
Я в этом не уверена, подумала Джулия и поспешно отступила в приемную, чувствуя, что больше не вынесет вида полуобнаженного тела Эдварда Гонсалеса.
2
Когда Гонсалес появился в приемной в строгом костюме, свежей рубашке и галстуке, Джулия почти успокоилась, но все равно старалась не встречаться е ним глазами. Она понимала, что каждый раз, поймав взгляд горячих черных глаз босса, будет представлять его полуобнаженным и в голову полезут разные нежелательные мысли.
А Джулия решила, что не может позволить себе идти на поводу своих чувств.
К ее облегчению, по дороге они остановились в фешенебельной части Сан-Антонио и захватили Фернандо и сестру Гонсалеса. К сожалению, Джулия не могла сосредоточиться на общем разговоре. Как она ни старалась, но не могла отвести взгляд от бедра Эдварда, напрягавшегося и расслаблявшегося, когда он давил на педаль, и не чувствовать запаха его дорогого одеколона. Она ни на минуту не переставала ощущать присутствие мужчины, бывшего любовником ее сестры и отцом племянника.