Юная леди, адептка третьего курса магической академии - точнее, станет ею осенью, но два года уже отучилась на «отлично», - звезда балов и раутов, на которых в позапрошлом году Росс представлял высшему свету своих дочерей-дебютанток. У неё было множество поклонников - как и у Поузи, кстати, - но ей никогда не было до них никакого дела. Сегодня Суози выходила замуж за того, кого любила всю свою жизнь.
Всё началось с чувства защищённости и безопасности рядом с ним, чуть позже это превратилось в детское обожание, а потом, по мере взросления, никуда не делось, лишь переросло в самую настоящую любовь. К счастью для Суози - взаимную, просто ей нужно было немного повзрослеть.
Подружки невесты - Поузи, две юные родственницы Росса, с которыми близняшки дружили ещё с первой семейной встречи перед празднованием Перелома зимы, и подруга Суози по академии, - прошли мимо алтаря, свернув направо, в то время как слева стояло четверо парней: двое братьев Малик, Брелиос и ещё один парень - друзья жениха.
Так уж вышло, что с Литсом и Нилком у Крофа сейчас совместный бизнес, обойтись без Брелиоса, который стал для Крофа практически младшим братом, тоже было никак нельзя, а вот четвёртый из друзей вызвал удивление у окружающих - просто никто не ожидал увидеть среди них точную копию жениха.
Да, Кроф всё же наладил связь со своим близнецом. И, к счастью, больше не чувствовал перед ним никакой вины. Именно это пришло мне в голову когда-то, четырнадцать лет назад, когда я узнала о странном комплексе вины у Крофа - действовать через Дэйнора, его близнеца. Он знал, что у него был брат-близнец, если и не всегда - хотя «добрых людей», готовых просветить ребёнка о событиях его жизни, обычно много, - то, как минимум, после ареста отца. Не мог не знать.
После нашей с Россом свадьбы и возвращения из столицы в Дубки, я написала новому жрецу в Коряжках, человеку адекватному и присланному в моё село властями, в том числе и для того, чтобы искоренять из тёмных голов опасное суеверие, поскольку не была уверена, что Дэйнор умеет читать. Попросила зачитать пареньку моё письмо, в котором рассказала про его брата и предложила приехать в гости и увидеться с тем, кто был его точным отражением. Прислала деньги на дорогу ему и его мачехе - всё равно зимой в Коряжках никаких особых дел не было.
В общем, братья встретились. Вот такой я устроила Крофу сюрприз. И, как оказалось, это было верным решением. Мальчишки были уже достаточно взрослыми, чтобы понимать, что никто из них ни в чём не виноват - ни в своём рождении, ни в том, что случилось, когда они были младенцами. И ревновать им, как когда-то Поузи, было не к кому - у каждого была своя семья, мы у Крофа, дед, бабушка и приёмная мать у Дэйнора. Им нечего было делить, зато было, чем поделиться.
А мачеха Дэйнора рассказала нам, что живётся им теперь непросто - «общественное мнение» толпы может смениться кардинально от самого крохотного толчка. И если прежде то, что отец Крофа избавился от «жены-изменщицы», поощрялось жрецом, а за ним и окружающими, то теперь тот стал в глазах селян убийцей - и это правильно, - но в его отсутствие негодование изливалось на жену, сына и родителей «убивца и душегуба».
В итоге, вся семья Крофа из Коряжек перебралась в Дубки, где для них нашлись и дом, и работа. Особой близости с кровной роднёй у Крофа не возникло, но он нормально общался с родителями отца и постепенно сдружился с братом. Всё же, они были словно отражение друг друга в зеркале.
И сейчас Дэйнор был четвёртым другом жениха, удивляя тех, кто не был посвящён в историю младших близнецов вообще и Крофа в частности. Ничего, знающих в храме тоже немало, ещё венчание закончиться не успеет, а эта история станет известна всем.
Девочки-цветочницы закончили свою ответственную работу, у одной осталось ещё порядочно лепестков, а означенный фронт работ уже был завершён, так что она просто вытрясла остатки из своей корзинки под ноги - и частично на ноги, - Крофа и радостно потопала ко мне вслед за сестрой. В этом храме они были единственные, кроме герцога и графа, знающих сидящего рядом со мной мужчину с детства, кто не смотрел на него с благоговением и лёгким ужасом.
Получив от меня по поцелую и похвалу шёпотом, Вайолетта и Флёретта - мы с Россом продолжили традицию давать детям имена растений, - спокойно перешли в руки нянек, которые увели своих подопечных, постоянно оглядываясь на сидящего рядом со мной короля. Мы двое были единственными, кто сидел на стороне родственников Крофа, поскольку все остальные, включая Джуни, считались родственниками невесты. Так уж вышло, что моя сестрёнка не только была официально удочерена Россом, но и семь лет назад вышла замуж за его троюродного дядю, который был младше племянника на пятнадцать лет. И сейчас, вместе с мужем, шестилетним сыном и годовалой дочерью она тоже сидела справа.