- А обо мне? Почему ты не говоришь, что будешь заботиться обо мне? - в голосе Джуни послышались слёзы. - Ты хочешь меня бросить?
Я выпустила повод Дымки - никуда она не денется, - и обняла сестрёнку.
- Я никогда тебя не брошу, не выдумывай! И буду заботиться о тебе столько, сколько нужно, даже когда ты уже бабушкой станешь - буду зудеть: «Опять плащ забыла! Ноги не промочи, шапку надень, ешь, как следует!» - Услышав смешок Джуни, порадовалась. - Ещё гнать меня будешь, так надоем!
- Не буду, - помотала сестрёнка головой, не отрывая лба от моего плеча. - Не оставляй
меня.
- Ни за что! Обещаю! - я слегка отодвинула Джуни и заглянула ей в глаза. - Просто я подумала, что нечестно не дать тебе выбора. В отличие от Крофа, у тебя он есть. Там, - я мотнула головой в сторону села, - у тебя есть родители, сёстры, брат-близнец. И раз тебе уже не нужно скрываться, может быть, ты захочешь остаться с ними?
- Нет! - мотнула головой девочка.
- Ты не решай сразу, подумай, - я обняла Джуни за плечи, подхватила Дымку под уздцы, и пошла к дому. - Я очень тебя люблю, мы все тебя любим, но у тебя должен быть выбор, понимаешь? Возможно, твои родители до сих пор тебя оплакивают...
- Не оплакивают! - перебила меня сестрёнка. - Они меня отдали лесному демону, значит, я им была не нужна!
- У них не было выбора...
- Был! - закричала Джуни почти в истерике, вырываясь из-под моей руки, отпрыгивая в сторону и сжимая кулаки. - У них был выбор! Был! И они выбрали не меня!
- Но... никто не выбирает. Жрец бы просто пришёл и забрал младшего, помеченного повитухой младенца, и...
- У него тоже есть шрам, - глухо уронила сестрёнка. Потом развернулась и быстро зашагала в сторону дома.
Какое-то время я растерянно смотрела ей вслед, потом подхватилась и кинулась догонять.
- У кого есть шрам?
- У него, - буркнула Джуни, продолжая сжимать кулачки.
- У Вестра? - назвала я имя её близнеца.
Просто ткнула пальцем в небо. Меня всегда удивлял шрам на ладони Джуни - зачем помечать разнополых близнецов, их и так не перепутать. Но, возможно, повитуха метила «демонёнка» сразу же, даже не успев ему между ног заглянуть и пуповину перерезать.
- Да, - дёрнула Джуни плечом. - У него точно такой же шрам. На этом же самом месте, - она разжала кулачок и продемонстрировала мне ладонь. - Зачем бы его тоже метить, не догадываешься?
- Нет, - растерялась я.
- А я много об это думала и всё поняла. Это он был младшим, не я. Но отдали меня, поэтому мне тоже руку порезали.
- У тебя четыре старшие сестры... - пробормотала я.
- Да! Они не захотели отдавать долгожданного сына. И отдали меня. Пятую дочь не жалко.
- Мне жаль, - я всё же догнала Джуни и крепко обняла её.
Как же моей сестрёнке было больно! Меня утешало то, что выбора у наших родителей просто не было, а оно вон как вышло. И всё это бедная девочка многие годы держала в себе - не вчера же она обнаружила шрам у брата на ладони, не сегодня сделала выводы.
Почему промолчала повитуха - понятно, она приходилась родной тёткой отцу Джуни. Видимо, и сама была не рада, что пометила младенца, не заметив, что дети разнополые, и вторым оказался долгожданный сын. И понятна реакция сестрёнки - возвращаться к таким родителям никто бы не захотел. Всё, что вчера высказала Поузи про нужного и ненужного ребёнка - а я ей возразила, потому что, она-то как раз была не права, - должна была бы сказать Джуни. В отношении неё это было правдой.
- Я должна была спросить, понимаешь? Должна была дать тебе выбор. Я не знала всего этого, и почему-то подумала, что если моя мать страдала от того, что пришлось отдать своего ребёнка на смерть, то и твои родители тоже. Я не знала, что у тебя всё по-другому.
- Ты ведь меня не бросишь? - прошептала Джуни.
- Никогда. Мы же с тобой сёстры, значит, вместе навсегда!
- Навсегда! До самой старости! - закивала сестрёнка.
- Вот наши мужья-то обрадуются, - хихикнула я.
- Но можно же жить всем вместе.
- Давай сначала доживём, ладно? Вот вырастешь ты, встретишь мужчину, самого лучшего на свете, полюбишь его, выйдешь за него замуж - вот тогда и будем решать, кому и с кем жить. А до этого времени мы не расстанемся, договорились?
- Договорились, - широко улыбнулась мне Джуни.