Тут Эрек нахмурился и с подозрением уставился на монаха.
– Так, я не понял, а что ты делаешь в Тирогисе? Ты же вроде как не должен приближаться к столице на сотню лиг. Сбежал из монастыря?
– Нет, вот и письмо рекомендательное есть от настоятеля, – монах вынул свёрнутое трубочкой письмо. – Можешь не читать, я и так скажу, что там написано.
– Лучше уж я прочту, – проворчал десятник.
Быстро пробежав глазами текст, он молча протянул бумагу Эрстану. Маг столь же быстро ознакомился с содержимым письма и растерянно пожал плечами.
– Ну, если так, то я возражать не могу. Правда, каждый драконоборец должен иметь вот такой амулет… – с этими словами Эрстан достал из мешочка пригоршню золотых капель, внутри которых сверкали белые камушки. – Но монахам…
– Если должен – давай, – Герон протянул руку.
Пока маг колебался, Дилль рванулся к монаху, не думая, что за подобное своеволие его могут наказать так же жестоко, как и опоздавших.
– Стой, Герон, не бери эту пакость! Ты же в рабство попадёшь.
Впрочем, порыв Дилля остался безнаказанным – маг уже и без того спрятал амулеты обратно в мешочек.
– Пусть мастера сами решают – положено монаху церкви Единого иметь амулет или нет, – проворчал Эрстан. – А пока приступай к занятиям вместе с другими.
Отряд драконоборцев, увеличившийся за последние дни до тридцати человек, до обеда продолжал занятия под руководством десятника. Надо отдать справедливость Эреку – несмотря на своё давнее знакомство с монахом, он гонял Герона не меньше остальных – скорее, тому доставалось даже больше.
Когда вспотевшие и уставшие драконоборцы потянулись в казарму, к Диллю подошёл монах.
– Здорово, дружище!
– И тебе не хворать, Герон. Ты с ума сошёл? Зачем ты сунулся в этот гадюшник?
– Деньжат заработать, – ухмыльнулся монах. – Я как рассказал настоятелю про твоё жалование, так он сразу же согласился меня в драконоборцы спровадить. А что тут творится?
– Сейчас увидишь, – мрачно ответил Дилль. – Из-за этих проклятых амулетов мы вынуждены выполнять любой приказ начальства, даже самый дурацкий. А тех, кто ослушался, ждёт вот что…
С этими словами Дилль указал на корчившихся на полу казармы бедолаг. В этот момент появился маг, потёр свой амулет и прошептал что-то. Пятеро несчастных прекратили извиваться – бледные, с трясущимися руками, они сидели на полу и явно ничего не соображали.
– Они вчера просто опоздали к ужину, – пояснил Дилль. – Поэтому с самого утра вот так и мучились.
– Однако! – присвистнул монах. – Сурово. Маги что-то новое придумали. Раньше такого в Тирогисе не было. Спасибо тебе за предупреждение.
На плечо Дилля опустилась тяжёлая рука. Он обернулся – над ним нависал каршарец. Проклятье, ведь варвар обещал отвернуть ему голову! Взгляд Дилля заметался в поисках какого-нибудь укромного места – что-нибудь вроде узкой-узкой щели, куда каршарец за ним не пролезет в силу своих громадных габаритов.
– Стоять! – рявкнул Гунвальд, сжав плечо Дилля, который отпрянул от варвара, собравшись нырнуть под кровать. – Ты это… в общем, извини меня за утреннее.
Рука варвара разжалась, и Дилль, потерявший опору в виде могучей длани каршарца, всё-таки улетел под кровать, куда только что собирался прятаться.
– Э-э, ладно, извиняю, – Дилль поднялся. – А с чего это ты передумал меня казнить?
– Мне сказали, что это ты меня вчера сюда приволок? – полувопросительно-полуутверждающе сказал Гунвальд.
– Было дело, – кивнул Дилль. – Ты вчера в "Стойле дракона" всё вино выпил и возвращаться в казарму никак не хотел. Да и, честно говоря, не мог. Пришлось тебя на себе тащить, благо, я уже натренировался. Слушай, тебе худеть надо – в следующий раз я тебя не понесу.
Варвар вздохнул.
– Мне нельзя – в Каршаре засмеют. В общем, спасибо, Дилль – если бы не ты, валяться бы мне сегодня вместе с теми.
Каршарец указал на пятерых наказанных, которые до сих пор ещё не пришли в себя и продолжали сидеть на полу. Дилль усмехнулся – эк варвара пробрало – даже по имени его назвал, а ведь раньше кроме как задохликом не величал.
– Да не за что. Ну не мог же я тебя оставить в этом кабаке…
– Вот поступок настоящего друга! – варвар хлопнул Дилля по плечу.
– … тем более, что та симпатичная служаночка к тебе так ластилась, – не замедлил добавить Дилль, потому что от варварского дружеского похлопывания рука у него просто онемела. – Не мог же я тебя оставить ей на растерзание. Ах, говорила она, какой мужчина…