Ещё никогда я не чувствовал, как человек рядом злится, когда я его даже не вижу. Мария снова потянулась ко мне ногой и попыталась пнуть, но зацепила только воздух возле моего бока.
— Ты издеваешься?! Мой отец… Кирилл Антонович… Вяземский.
Я поморщился.
— Не советую кричать. Мало ли. Приятно познакомиться, дочь какого-то Кирилла Антоновича. Я вот, вроде как, Кикучи Сабуро.
Может, минуту назад я и потребовал, чтобы Мария уточнила, раз уж она так хочет, чтобы я узнал о её статусе, но сам я кроме имени толком ничего и не скажу. В конце концов, я так и не понял, что за клан Кикучи, чем он занимается, и какую роль во всём этом играет настоящий владелец тела.
Прошла секунда. Затем другая. По какой-то причине дыхание Марии стало тяжёлым и шумным, и наконец она взревела:
— Ты?! Подонок из семьи подонков!
— Эй! — кто-то из сидевших впереди мужчин ударил через стенку и рявкнул: — Будете шуметь — языки вам поотрезаю!
— Вот об этом и я говорил, — добавил я шепотом. — Тебе дорог твой язык? Мне пока да.
— Трус! — отозвалась девушка; и всё же, она стала немного тише. — Все вы, Кикучи, просто мусор! Ты притворяешься, что не знаешь меня? Так ты относишься к невесте своего старшего брата? Вот папа разорвёт эту помолвку, и ваша семья будет окончательно раздавлена!
Как яростно. Погодите-ка секунду, невеста старшего брата? Занятненько — значит, кто-то из этих идиотов ещё и умудрился отхватить выгодную партию (ну, судя по самомнению этой самой партии).
Что ж, пришло время для легенды.
— Знаешь, — начал я. — Кое-кто избил меня, и с тех пор я потерял почти все свои воспоминания. Я действительно тебя не знаю. Так которого из моих братьев ты имеешь в виду?
— Да ты издеваешься, — не поверила девушка. Ну да, я на её месте тоже не поверил бы на слово. Тут бы справку от врача, а лучше сразу несколько… Справка? Да откуда я этих слов набираюсь? Всплывают и всплывают — скоро совсем как местный буду. — Потеря памяти… Это такой бред. Хотя… Если никто так давно не видет Кикучи Сабуро, может ли быть так…
— Я знаю, что ты не можешь просто взять и поверить в это, — сказал я, пожав плечами. — Но, как ни крутись, это так. Кстати говоря, судя по моему недолгому пребыванию в своём доме, спасать меня никто не кинется. Наверное, они только рады будут.
Кроме Рико. И как такая молодая женщина может быть моей тётей? Разве она не жена отца? Да что за хрень происходит в доме Кикучи?
— Папа обязательно меня вытащит. Он один из самых влиятельных людей Российской Империи!
Папа то, папа сё. Что она ведёт себя, как ребёнок? Подумав, я отозвался:
— Империя, говоришь? Здорово. А судя по тому, что тебя сюда закинули, как мешок с картошкой, ты немного преувеличиваешь, да?
— Ты… Да ты! — Мария явно не находила слов. — И в каком месте ты человек, потерявший память? Люди с амнезией так себя не ведут!
— А ты часто их встречаешь? А вдруг ведут? Что-то ты не похожа на врача, чтобы так уверенно об этом заявлять.
Кажется, Мария обиделась. Она немного пошуршала, будто отвернулась от меня, и замолчала.
Не то чтобы я собираюсь уговаривать её простить меня. И всё же…
— Так чья ты невеста? Это ведь не Таро?
Ели она невеста этого говнюка, я буду разочарован. Я не хочу трястись в ограниченном пространстве с кем-то, связанным с человеком из того неприятного воспоминания.
Это тело Сабуро заставляет меня так остро на всё реагировать?
— Пф-ф, вот ещё. Я и какой-то второй сын? — нежелание Марии разговаривать как рукой сняло. — Кикучи Сейичи должен был быть моим женихом.
Не то чтобы выбор большой — всего два человека, — а результат всё равно разочаровывающий.
— Должен был? А что случилось?
— А то ты не знаешь!
Я мотнул головой.
— Понятия не имею. Вообще-то, с тех пор, как мне отшибло память, я ничего не знаю о семейных делах. И Сейичи я ни разу не встречал.
Мария вздохнула. Не знаю, чего она там зашуршала, но вскоре я снова услышал её голос:
— Семья Кикучи пала. Клан развалился, денег у вас уже нет, да и репутация в полной заднице. Говорят, у твоего отца слабоумие и алкоголизм. Стыдоба для такого известного человека. И он ещё входил в совет десяти главных кланов Оясимы? Смешно, — девушка понизила голос. — Об этом ещё не объявили, но семью Кикучи уже официально исключили. Теперь в совете всего девять знатных фамилий. Неужели ты правда ничего об этом не помнишь?
— Хороший вопрос, — ответил я. — Моя память так плоха, что сомневаться не приходится. Итак, у Кикучи — точнее, у нас, — всё настолько плохо, что даже ты решила не выходить за старшего брата?