Вдох. Выдох. Для начала нужно успокоиться.
Те образы… Может ли бы так, что именно Сабуро сделал все эти рисунки и призвал меня? Я и раньше так думал, а теперь лишь стал увереннее в своей догадке. Проблема лишь в том, что это могла быть и фантазия моего уставшего и уверенного в этом предположении мозга.
Правда или иллюзия? Что произошло в тот день на самом деле? Как я могу это узнать?
Что мне делать, чёрт возьми?
«Эй, привет, голоса в голове! — подумал я. — Отзовитесь!»
И… ничего.
Значит, бесить меня мы можем, а как нужны, так сразу их нет? Ну конечно, так я и поверил — что это тогда за железка на моей шее? Ошейник-то никуда не делся!
Ну что, кто-нибудь собирается отзываться, или мне пойти убить себя?
Тебе нельзя умирать.
Глупый человек.
Желание.
Исполни желание.
Быстро же я в джинна переквалифицировался. Ну, теперь они хотя бы отозвались — уже достижение.
«А конкретно вы чего хотите? — попробовал я. — Желание то, желаниё се. Вы вообще кто такие и откуда у меня в голове взялись»
Желание.
Желание.
Ты должен исполнить желание.
Восстанови клан Кикучи.
Вот твоя задача.
Желание.
Желание, желание, желание, желание, желаниежеланиежелание…
Ну что, опять?! Я поморщился от головной боли. Ни к чему это не приведёт — болтают, как заведённые. Ещё недавно даже умудрились ответить, но умственные способности у них явно скачут. Что-то мне подсказывает, что голоса и ошейник — скорее инструмент. А вот для чего он нужен — тот ещё вопрос.
С другой стороны, если Сабуро сделал это сам, то единственный свидетель мёртв. Или нет? Мальчик был затворником, не совершенствовался, к каким-либо артефактам (точно, тут же их нет!) или тайным писаниям доступа не имел. Где бы он взял ритуал? Нет, должен быть ещё один свидетель. Где ж я теперь его достану?
Ладно, с моим маленьким сумасшествием не прокатило. Погрузиться в медитацию? Проблема в том, что с техниками по руководствам воспоминания не приходили — работал исключительно метод Гоу Ли, но он отключает меня на столько времени, что я просто-напросто опасался его использовать. А сейчас и подавно — валяюсь в лихорадке, как можно уйти в себя на несколько суток? Минори и Роберт точно будут протестовать, а если не скажу, ещё решат, что мне срочно нужна эта «скорая помощь» и «реанимация».
Кто знает, что из себя эта «реанимация» представляет.
Чёрт. Я и забыл, что и энергия у меня сейчас… малость шалит. Что-то мне подсказывает, что медитация в таком состоянии не сочетается со здравым смыслом и желанием жить. Значит, мне нужно как можно быстрее поборот болезнь. И вот незадача — лечения нет, и в этом я Роберту точно верю. Потому что даже если бы я этого не делал, мои шансы найти врача, который сможет мне помочь, вряд ли превышают полный ноль. Всё это — блажь для богатых борцов с демонами. Я на такого похож?
Вот и я думаю, что нет. Эх, вернуться бы в поместье Кикучи и обратиться их штатному врачу… да только туда мне дороги нет. А если бы его было можно выписать, чересчур трясущаяся надо мной Минори наверняка бы уже это сделала.
Вот же чёрт. Сколько там времени Роберт с этим валялся? Надеюсь, это будет не слишком долго.
Узнать бы ещё, что со мной случилось. Ничего не предвещало беды, и я уверен, что в то злополучное утро я чувствовал прекрасно. Да, малость головой ударился, и это даже было больше, но энергия не шалила, и жара не было. Что, я не отличу лихорадку от последствия удара головой? Я, человек, который имел славу самого неудачливого студента-мага в своё время? Да не смешите меня.
Я потёр ошейник. Затем поворочался на подушке и попытался успокоиться. Выздоровление… Я так давно не болел! Что ж за тело мне такое попалось: вечно чувствую себя, как будто вот-вот умру, а теперь и вовсе валяюсь в постели. И сколько дней я в этом мире? Признаюсь, не считал, но не так уж и много. Глупый слабый здоровьем инвалид — как Сабуро вообще до своего возраста-то дожил, да ещё и с побоями?
Ладно, нужно думать о выздоровлении. Я закрыл глаза и позволил себе провалиться в очередной беспокойный сон, надеясь, что теперь хотя бы смогу немного отдохнуть.
— Отстань, — отмахнулся я.
Акира упрямо развалился в моей постели, прямо поперёк моих ног, и листал тетрадь, в которую я переписывал переведённую версию руководства по совершенствованию на английском. Ну, до того, как споткнулся о Жирдяя, и всё тут же пошло не так.