Должно быть, она решила, что раз уж я Кикучи, то должен как-нибудь злостно отомстить её сыну. Да, репутация у моей новой семьи ужасная. Впрочем, зато хоть какая-то есть!
Неожиданно для самого себя, я произнёс:
— Знаете, я всегда думал, что если подростку некуда деть энергию, стоит занять его каким-нибудь полезным трудом. Например, мой сад: за ним так долго никто не ухаживал, что всё заросло. Вот если бы у меня была пара лишних рук…
Лицо Йоши вытянулось, и он умоляюще глянул на мать, активно мотая головой.
— А знаете, это отличная мысль! — вдруг с энтузиазмом огласилась госпожа Фукава. — Этот идиот и правда ничего полезного не делает: только бегает где-то со своими друзьями, и так с утра до вечера. Он может приходить после школы: пользуйтесь его трудом на здоровье. А если слушаться не будет, говорите мне: отберу у него карманные, сразу станет как шёлковый.
— Мама! — взревел Йоши от отчаяния. — Я не хочу на него работать!
— А я не хочу дерьмо за тобой разгребать! — невероятно громко отозвалась Айко; у меня аж в ушах зазвенело. — Будешь работать на господина Кикучи весь месяц. И только попробуй мне отлынивать!
Парень ошеломлённо плюхнулся обратно на скамью. Да, даже я не ожидал таких сроков. Целый месяц? Хотя, от бесплатной рабочей силы я не откажусь…
Вдруг в моей голове сама собой появилась мысль. Прекрасная, замечательная мыль. У Йоши сейчас мало путей: без пяти минут малолетний преступник, а то и уже, учится вряд ли хорошо. Какое будущее ему светит? А вот если кто-то (пусть и с некоторыми условиями) откроет ему путь в оммёдзи…
Я едва сдержал довольный смешок. Замечательно. И ведь главное, для исполнения плана нудно всего две вещи: желание Фукавы устроить своё будущее и хотя бы одна рабочая мозговая клетка в его же черепушке.
— А вы согласны на это? — спросил Охаяси.
Я пожал плечами.
— Думаю, теперь у меня нет никаких претензий к кому бы то ни было. Мы договорились. Йоши может приступить завтра.
— Тогда… — Охаяси на секунду задумался, но всё же схватил ключ от камеры и приблизился к решётке. — Тогда вы можете идти.
Серьёзно, так просто? А они и правда боятся, что мой отец сотворит какую-нибудь гадость. Будто он серьёзно собирается за меня мстить — семейка у меня настолько хорошая, что они первыми расцелуют того, кто меня прихлопнет.
Я встал, подхватывая окровавленные салфетки — они отправились в мусорное ведро, стоявшее в углу комнаты. Затем я с ожиданием глянул на Охаяси, забравшего мой пакет с краской. Мужчина быстро меня понял: он выудил шуршащий мешочек из-под своего стола и вручил мне. Затем госпожа Фукава сунула мне в руки свою визитку.
— Вы не против, если обалдуй придёт уже завтра?
— Конечно, — кивнул я. — С радостью загружу его работой.
Айка выглядела довольной. Её сын же промямлил что-то за моей спиной. Ну, парень, нечего ныть — мы, может, ещё друг другу неплохо поможем.
С пакетом в руках и лицом, покрытым сухими кровавыми разводами (которые я продолжал чувствовать, сколько бы не тёр их сухой салфеткой), я вышел из отделения полиции, и понял…
…что я понятия не имею, где вообще нахожусь. Пора бы начинать носить с собой бумажную карту этого несчастного села.
Пришлось вспоминать, как мы сюда ехали. Зданий было мало, дороги с основном пустынные. Но именно это отсутствие каких-то деталей заставляло меня теряться. Я едва нашёл обратную дорогу и понял, что задержался достаточно сильно, чтобы Хара заволновалась.
Вот уже второй раз я выхожу с мыслью, что это займёт пару минут, и пропадаю на часы. Просто невероятное везение!
Глава 15
Как и ожидалось, Хару встревожила моя неожиданная задержка и слегка помятый вид, но она только покачала головой, никак это не комментируя. Отложив все важные дела, я принялся за задачу куда меньшего масштаба — впрочем, от этого не менее обязательную. Валик в руках, газетки под ногами — стена сама себя не закрасит. Как говорится, нечего захватывать мир, сидя в помойной яме.
Здесь же так говорят?
Через некоторое время передо мной была чистенькая белая стена безо всяких неопределённых надписей и срамных рисунков. Весь дом сразу стал выглядеть приличнее — теперь это куда больше похоже на человеческое жильё.
Я отмылся, потому что каким-то неведомым образом сам весь перемазался — должно быть, этого было просто не миновать. Затем, выйдя из ванной и размышляя о том, что мне делать дальше, вспомнил о номере Марии, который должен был быть где-то в кармане моей кофты — той самой, в которой я приехал в Хигасиагацуму.
Я быстро отыскал предмет одежды и выудил лист с номером. Затем достал телефон и, после недолгих размышлений, набрал Марию.
Вот она-то мне сейчас и нужна.
После пары минут тишины раздались тихая, но довольно резкая на мой вкус музыка. Не могу даже предположить, что за инструмент играет громче всего. Память Сабуро подсказывает, что это электрогитара — странная, однако, штука. Думаю, я буду скучать по чему-то более приятному на звук.
Прошло десять секунд или чуть больше — совсем скоро Мария взяла трубку, и я смог услышать её недовольный голос:
— Мария Вяземская у телефона, — сказала она ровно, но с ноткой раздражения. — Кто звонит?
— Кикучи Сабуро, — отозвался я; на самом деле, я едва ли понял, что она говорит, но судя по тому, что она назвалась, мне бы тоже стоило.
— Сабуро? — удивлённо переспросила Мария. — А я-то думала, чего ты не звонишь? Обычно когда я даю кому-то номер, мне начинают названивать по делу и без. Ну, сам понимаешь — поэтому обычно я и не разбрасываюсь контактами, но…
Я вздохнул.
— Да-да, я тебя понял. Ты ведь уже догадалась, что я звоню по делу?
После короткой паузы Мария ответила:
— Да всё и так ясно. Сколько?
Очевидно, Вяземская говорить о деньгах. Я уже думал о возможности попросить у неё средства безвозмездно или взять в долг без процентов, но это плохая идея сразу по нескольким причинам. Для начала, я не уверен, что смогу расплатиться во втором случае. К тому же, деньги всегда портят отношения: будет гораздо проще сохранить связь с Марией, если я попрошу что-то другое.
Да и деньги — не то, что мне сейчас нужнее всего. Конечно, и с ними туго, но есть кое-что куда важнее.
— Речь не об этом. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня достала. Что на счёт руководства по совершенствованию? А лучше в нескольких экземплярах.
Похоже, Мария впала в секундный ступор. Но совсем скоро она воскликнула:
— Ты хочешь что? Я не могу вот так раздавать семейные техники кому попало!
Я фыркнул. Ну и ну, да я в жизни не поверю, что она не видит других путей.
— Мне не нужны конкретно ваши. Вы же влиятельные, дворяне, да ещё и борцы уже много поколений… Наверняка у вас завалялись ещё какие-нибудь руководства. Мне подойдёт даже самое простое.
— Ладно. Хорошо, отлично. Почему ты просишь это у меня?
— Ты же и сама знаешь, что я несколько отрезан от семьи. Я думаю, сейчас ты единственная моя возможность получить что-то подобное.
Это и правда так. Конечно, есть и эта так называемая «всемирная паутина», но вряд ли я найду что-то дельное. Это как искать книгу запретных заклинаний в общественной библиотеке.
— Хорошо. Я думаю, что смогу подыскать что-нибудь, что мы не используем. Не жалуйся, если это будет какое-то старьё.
— Спасибо, Мария, — искренне отозвался я. — Я очень ценю твою помощь.
— Пф-ф, да ничего особенного, — кажется, я почувствовал, как она закатила глаза, даже не видя её. — И вообще, твоё счастье, что мой отец сказал, что ты «единственный подающий надежды молодой человек в семье Кикучи» — иначе он бы точно запретил бы что-то тебе давать. Хотя, какие там надежды? Хилый, слабый, хуже бабы.
Последнюю фразу Мария сказала на другом языке. Я её, конечно, не понял, но почему-то она мне не понравилась.