Место было огромным. Множество старинных зданий и статуй, сады с причудливыми растениями и так называемые сады камней (мне ещё предстоит понять, насколько они на самом деле хороши). Это не было сравнимо с чьими-либо поместьями, которые я видел в Оясиме — больше вкуса, красоты и ауры древности, будто дворец многое повидал. Прогулка была умиротворяющей, но довольно длинной — целых десять минут ходьбы по комплексу. Тяжело же здешним работникам.
Рантаро Гэн ориентировался здесь, как рыба в воде. Он уверенно вывел нас к мосту, за которым была большая беседка на каменном островке посреди небольшого озера. Круглая, со столом в центре, множеством фонарей, которые не были зажжены, и причудливых украшений вроде каменных карпов и нескольких деревянных журавлей на крыше.
И там, сидя за низким столом, на которым было несколько дымящихся чайников и расписных чашек, на меня смотрели девять человек, знакомых и нет. Ещё не дойдя до них, я услышал фырканье Фукава Соры — та даже не обратила внимание на то, что я пришёл, безмятежно глядя на воду.
Рантаро Гэн ушёл куда-то в тень. Я, помня порядок действий, вышел вперёд и низко поклонился. Поясница этот ход не одобрила — я снова почувствовал себя старым, в таком-то молодом теле. Надо было лучше о нём заботиться!
— Кикучи Сабуро, — медленно и весело произнёс неопознанный мужчина, в котором я узнал главу Мори. Сильные гены — все Мори так друг на друга похожи! — Минута в минуту. Приятно встретить пунктуального молодого человека.
— Кикучи? — спросил низкий старик, сидевший справа от Фукава Соры. — Как Кикучи Орочи? Кто его сюда пустил?
— Я же говорила, что старый ты для совета, — покачала головой Фукава. — Мы же недавно об этом говорили! За печатями к нам никто с прошлой зимы не обращался, тут не перепутаешь.
Чья-то чашка с грохотом ударилась о поверхность стола. Это был мужчина: высокий, широкоплечий, с загорелой кожей и стянутыми в тугой пучок волосами. Он выглядел так, будто его рука может без пробоем обхватить мой череп и поднять меня — от этого было не по себе.
Верите или нет? Раньше я не был таким коротышкой!
Мужчина посмотрел на меня хмурым взглядом. Впрочем, мне показалось, что это была разновидность его обычного выражения лица. Со многими людьми такое бывает. Напоминает одну старую знакомую, спокойное лицо которой кричало: «Я сейчас перегрызу кому-нибудь шею!»
— Значит, младший сын Орочи? Занятно. В отличие от старших, знает своё место.
— И то верно, — закивала женщина с ярким макияжем, одетая в цветастое пышное кимоно. — Никогда не встречала человека, который был бы хуже в воспитании детей. Кстати говоря, я слышала о гибели Кикучи Таро... мои соболезнования.
Раздалось ещё несколько вялых голосов, будто члены совета должны были согласиться из вежливости. Но я мог слышать неискренность в их тонах — никому из них не было никакого дела до смерти Таро. Да и я, стоит признать, отреагировал бы так же.
— Ну и зачем младшему сыну Кикучи создавать клан? — покачала головой женщина в пышном кимоно. — Я навела справки: никогда не занимался ничем особенным, затворничал в поместье, с трудом окончил школу... даже в университет не поступил! Да ещё и только и делал, что мотался по больницам. Маленький мальчик решил поиграть в оммёдзи?
— Правда, Окадзима? — усмехнулся глава Мори. — А мне вот сообщили, что он многообещающий молодой человек. Вчера Теппэй дал ему нашу печать, и у меня нет никаких возражений.
— Сколько он тебе заплатил, Мори? Ты ведёшь дела не как оммёдзи, все это знают, — старик махнул тростью.
Ещё одна женщина, невзрачная и горбящаяся, поправила очки на носу и выдавила:
— Ну раз уж господин Мори решил, что это стоит того... Мы же даём много печатей, верно? Лишний клан ещё никому не навредил...
— Давайте посмотрим, что это за клан, — хмыкнул крупный мужчина и обратился ко мне, указывая на свою шею, вокруг которой обвился гибкий тигр. — Видел мою метку? Ну-ка покажи свою. Больше никаких синих цветов за этим столом или где-либо ещё!
— Кадзуто! — воскликнула Фукава Сора. — Метка одна на всю жизнь — это надуманная причина, чтобы ему отказать! Ты никогда так не поступал. Почему сейчас решил впасть в глупый бунтарский период?
Но я уже ослабил ворот одежды (в основном, потому что ждал этого момента целую вечность, чувствуя себя булкой на пару) и повернулся спиной к столу. Второй рукой пришлось приподнять волосы. И почему я вечно забываю их обрезать? Повезло, что у Сабуро не растёт борода — был бы я мало того, что обросшим, так ещё и щетинистым.