Выбрать главу

И я оставил Юрика Шпагина в вестибюле, а сам поднялся по винтовой лестнице на один этаж вверх. В зале управления ничего собственно и не изменилось за месяц моего отсутствия, все та же пустота справа и те же загородки слева с экранными комнатами внизу и антресолями вверху. Поднялся по еще одной лестнице и нос к носу столкнулся с Шурой, который длинный и постоянно в курсе всех институтских проблем.

— О, Камак, — поднял брови он, — ты наверно за своей Ниной пришел?

— Как угадал? — хмуро ответил я.

— Да нетрудно было, — усмехнулся он, — пошли покурим, расскажу тебе подробности нашей жизни, включая ниночкины…

Глава 6

Нинка как картинка-2

Нинка как картинка-2

Мы опять спустились в вестибюль, где было оборудовано место для курения, он вытащил из кармана пачку «Родопи» и задымил, а я отказался.

— У тебя, как я понял, дела круто в гору пошли, — заметил он для затравки разговора, — некоторые языки говорят, что с самим Леонидом Ильичем запросто общаешься.

— Угу, — подтвердил я, — не так, чтобы запросто, но было пару раз. Ты давай ближе к теме — не отклоняйся, — подстегнул его активность я.

— Сначала новости, — не стал отклоняться от своего плана он, — Наумыч-то еще при тебе ушел?

— Ну да, при мне… я тебе больше скажу — встречал его пару раз в Москве, вместе с подругой, он там уже неплохо устроился.

— Ну так вот — на его место Бессмертнова назначили. И он немедленно небольшую революцию произвел.

— Да ну? — изумился я, — Великую Октябрьскую что ли?

— Не так, чтобы великую, но октябрьскую, это точно — всех блатных программистов он первым делом в колхоз заслал, представляешь?

— Что, даже и Мишеля?

— Его в первую очередь… сказал на общем собрании что все сотрудники у нас теперь строго равны без исключений.

— С ума сойти, — честно признался я. — А еще что изменилось?

— Готовимся к большой экспедиции теперь, на Камчатку и во Владик, в мае начнется и до самой осени — тебя на всякий случай тоже в списки включили. Если вдруг вернешься.

— Это не исключено, — задумался я. — А как там Мишка Шифман?

— По-прежнему башковит и все так же в Израиль собирается, но никак не соберется. То дело с видаками закрыли очень быстро, за него большие люди попросили. Но из комсомола его не поперли, как этого… как Витьку-техника, оставили н поруках.

— А Крот как там поживает?

— Прикрыли его после того случая… до лучших времен — слухи донеслись, что большой босс сказал, хватит мол нам и одного психа-экстрасенса. У тебя как, кстати, эти способности-то, не улетучились?

— Пока нет, — хмуро ответил я, — тьфу-тьфу, все на месте. И теперь уже после всех этих подробностей давай к главному переходи — что там с Ниной такого стряслось?

— Нинка, как картинка, — пробормотал Шурик, доставая вторую сигарету, — с фраером гребет.

— Это понятно, — поморщился я, — дай мне, Сема, финку, я пойду вперед и так далее- ты давай глубину проблемы освещай.

— Освещаю, — Шурик очередной раз затянулся родопиной и продолжил, — у нее был парень еще когда она в политехе училась…

— А у кого из девчонок не было парня в школе или там в вузе? — задал наводящий вопрос я, — и что дальше?

— Он в армию ушел, в Афган, — продолжил Шурик, — после пятого курса его забрали.

— В политехе же военная кафедра, — вспомнил я, — из наших погоны ни на кого не надели.

— А он желание такое изъявил, — сказал Шурик, — сильно идейный товарищ оказался.

— Дай угадаю, — по-прежнему хмуро отвечал я, — и теперь этот афганец дембельнулся и Нинка решила вспомнить молодость, так?

— Так, да не совсем, — не менее хмуро продолжил Шура, — он в коме лежит, в областной больнице… перевезли на военном транспортнике из Кандагара откуда-то…

— Санта-Барбара какая-то получается, — ошеломленно ответил я, — Си-Си Кэпвел и Иден Кэпвел.

— Какая еще Санта-Барбара? — не понял Шура.

— Сериал такой американский, — пояснил я, — у нас его пока не показывали, но скоро наверно будет. Про жизнь одной американской семьи, тыща с лишним серий. Один из главных героев всю дорогу в коме лежит.

— Ну похоже…

— А сама-то она где, Нинка? — спросил я.

— С утра приходила, а потом отпросилась в эту вот областную больницу. Буквально минут десять назад уехала.

— Больница-то имени Семашко? — уточнил я.

— Она самая, на 60-м автобусе прямо до нее доберешься.

— Она большая, в каком отделении там он лежит, не знаешь?

— Знаю, — спокойно ответил Шура, — я все знаю — в общей хирургии на втором этаже… вот номер палаты не подскажу.