Посадки во Франкфурте не предусматривалось, не то время, летели строго на юго-восток через всю Европу, а потом и через Атлантику. Кормили в процессе целых два раза, причем выбрать что-то одно из меню не предоставлялось возможным — строгая унификация шла, а если коротко обрисовать ситуацию, то это было что-то вроде «жри, что дают». Но впрочем, кормежка была вполне удовлетворительный, подумал я, вспомнив свои перелеты в нулевые годы.
Видео тоже пока что было недоступно, так что в промежутках между кормлением пассажиров оставалось только смотреть в иллюминаторы, где собственно ничего, кроме облаков, узреть было невозможно, и дремать, пытаясь уползти в сонное состояние. Мне не удалось ни первое, ни второе — на облака больше десяти минут смотреть было трудно, но и заснуть мне не дал младенец годовалого возраста, сидевший с мамашей в одном ряду кресел со мной.
— Как зовут-то вашего сыночка? — не выдержал я получасового ора и обратился к мамаше.
— Это дочь, — обиделась она, — Варя ее зовут, если полностью, то Варвара.
— Очень приятно, — ответил я, — а меня Петей назвали. К мужу летите?
— Да, — ответила она после секундного замешательства, — он там в торгпредстве работает. А вы куда?
— А я лечиться, — не стал скрывать цели своего путешествия, — на Кубе отличная медицина, вот меня и послали туда…
— Что-то вы слишком молодой для таких направлений, — в свою очередь выдала она правду-матку на-гора, — туда обычно стариков посылают.
— Я, выходит, исключение из правил, — ответил я. — А вы бывали раньше на Кубе?
— Да, второй раз лечу, — сказала она и тут же добавила ребенку, — да заткнись ты уже, достала! На Кубе хорошо, только жарковато. И фруктов много, стоят копейки.
— На Варадеро были? — зачем-то спросил я.
— А как же, — с удивлением посмотрела она на меня, — туда из Гаваны бесплатные автобусы ходят. Пляж хороший, длинный… если подальше отойдешь, совсем один окажешься.
— А акул там не бывает?
— Говорят, что есть, но я не видела, — поправила она пустышку у дочери, — медузы иногда приплывают, тогда лучше в воду не заходить, противно… а я Света, — неожиданно закончила она свою речь, — жить буду в общежитии при торгпредстве, на улице Хосе-Марти, заходи, если скучно станет.
Я кивнул, на этом наш разговор прекратился сам собой, потому что стюардессы начали разводить второй обед… или скорее первый ужин… ну в общем ту же курицу с рисом, что и ранее. А за иллюминаторами где-то очень внизу серебрилась гладь Атлантического океана.
Хороший самолет ИЛ-62, невольно подумал я, большой, красивый и летает на десять тысяч километров без посадок и дозаправок. А если взять модифицированную версию, ИЛ-62М, то и на все одиннадцать тысяч. От Москвы до Владивостока и Петропавловска-Камчатского влегкую, короче говоря, там 6–7 тысяч км. До Гаваны немного дальше, но все равно в десятку вписывается.
А следом пришли мысли про авиакатастрофы с этим типом воздушных судов… если я все правильно помню, то две из них как раз в Гаване случились. Но покопавшись еще раз в памяти, отмел эти случаи, как неактуальные — первый еще в 70-е годы произошел, а второй еще нескоро будет, на излете перестройки. Плюс тот самолет принадлежал, кажется, кубинской авиакомпании, а наш аэрофлотовский. После чего я взял и заснул, а проснулся от того, что ребенок у соседки очередной раз заорал благим матом.
— Просыпайся, Петя, — продублировала мне сигнал соседка, — уже пора ремни застегивать.
Я окончательно проснулся и пристегнулся согласно указаниям свыше.
— Что-то лицо твое мне знакомо, — сообщила Света, — ты в кино случайно не снимался?
— Пока еще нет, — смущенно отвечал я, — но рассматриваю такие варианты.
— Значит не там я тебя видела, — задумалась она, — но по телевизору точно. А профессия у тебя какая? — продолжила она долбить меня вопросами.
— Радиоэлектроника, — сказал я чистую правду в надежде, что она отвяжется, но не тут-то было.
— В Лурдесе будешь работать? — тут же вылетело из нее, — я знаю, где это, совсем рядом с Гаваной. Там двое знакомых мужа трудятся — жутко секретное место.
— Нет, не в Лурдесе, — хмуро ответил я, — я даже не знаю, что это такое.
— Вспомнила, — заявила она с прояснившимся лицом, — где я тебя видела. Неделю назад тебе медаль какую-то вручали, в программе Время это показали — правильно?
— Ну правильно, — с тоской ответил я, — а за что медаль дали все равно не скажу, не спрашивай. Военная тайна.
На этом она, наконец, отцепилась от меня и занялась дочкой, а я вжался в кресло и закрыл глаза — не люблю я авиаперелеты, особенно страшно бывает при посадках, при них ведь до 90 процентов происшествий случается.