Метров за пять от окопа встали и, пригнувшись, рванули бегом, о тишине уже не заботясь. По договорённости, Лёхин немец был посередине. Прижав щеку к прикладу пулемёта, фашист сосредоточенно рассматривал в прицел вспышки выстрелов со стороны обороны взвода. Левая часть шеи, ничем не защищённая, белела на фоне тёмной в ночи формы. Туда, наступив между лежащими врагами, и нанёс Лёшка два сильных ножевых удара. Враг, запоздало пытаясь прикрыть шею плечом и головой, судорожно изогнулся. Руки его, бросив пулемётный приклад, почернев от крови, старались зажать фонтанирующие раны.
Лёха же, упав немцу на спину, всем телом вдавил липкий от крови нож под левую лопатку противника. Фашист вытянулся и с протяжным выдохом из разорванного горла, мелко засучив ногами, обмяк. С боков продолжалась возня. Правый почти не сопротивлялся, только пытался приглушённо кричать. Левый же немец, лёжа на спине, сипя и булькая перерезанным горлом, яростно отбивался от нависавшего над ним красноармейца. Схватив нападавшего солдата за руки, извиваясь всем телом, фашист пытался вылезти из-под бойца. Не вышло – Лёшкин удар ножом в глазницу решил дело. Немец всхлипнул, разжал руки и лишь непроизвольно вздрагивал под ударами продолжавшего его резать парнишки. Справа между тем тоже затихли.
– Вроде справился?! – словно не веря в содеянное, прошептал правый боец.
– Чего возился-то? – справляясь с накатившей тошнотой, тоном бывалого душегуба недовольно буркнул Алексей.
– Перепутал, где лево, где право у него. Он же спиной был! А я… – оправдывался солдат.
– Намучился «фриц» перед смертью! Я б тебе своего порося колоть доверять не стал! – нервно хохотнул левый.
– У тебя тоже не очень красиво вышло, – поставил бойца на место Лёха.
– Это точно, товарищ младший сержант, если бы не ты, мог бы и не совладать… – быстро повинился тот. И тут же включил «обратку». – Я же в первый раз человека режу!
– А я так каждый день им горло перерезаю! С утра до вечера! – втянулся было в словесную перебранку Алексей.
Опасливо косясь на трупы, подползли, притащив винтовки и Лёхин пулемёт, оставленные на прикрытии бойцы. Позиция у них была залюбуешься: «фрицы» как на ладони. Но это если они в атаку пойдут, а из окопчиков их даже с этого удобного положения выбить не получится. Придётся всё-таки штурмовать.
Однако в атаку пошла не Лёшкина команда и не немцы – в атаку пошли наши! Около сотни бойцов, с примкнутыми к винтовкам штыками, с криком: «Ура!», выскочили из артиллерийских окопов. Солдаты, освещая себе путь вспышками выстрелов, неслись на закопавшегося в землю противника. И быть бы им срезанными, смятыми кинжальным огнём притаившегося флангового пулемёта фашистов, если бы не Лёшка с товарищами.
Однако немцы тоже «труса не играли», а, мгновенно примкнув к своим карабинам штыки, с колена стреляли по всполохам от выстрелов, быстро приближавшихся к ним красноармейцев.
Времени на раздумье – мгновения! Рывком, развернув трофейный пулемёт, Алексей нащупал рукоять затвора. Жалобно звякнула потянувшаяся следом коробка с лентой.
– Помоги! – прокричал Лёха застывшему на коленях, перепачканному в крови пехотинцу. Тот бухнулся рядом справа.
– С другой стороны! – прорычал Алексей, самостоятельно подтягивая и устанавливая коробку с боекомплектом у пулемёта. – Стреляйте же! Чего рты раззявили? Огонь, говорю!
Одновременно полыхнули пламенем два «Дегтярёва». Мгновением позже густо фыркнул присоединившийся к ним МГ. Красиво разлетались, рикошетя от препятствий, красно-зелёные трассеры, щедро набитые в ленту вражеского пулемёта. Первая же очередь ослепила стрелков; дальше, не жалея патронов, били уже не особо прицельно, просто в сторону неприятеля. Противник, не ожидая мощного флангового огня трёх пулемётов, бросился бежать.
Возбуждённые успешной атакой солдаты батальона, добежав до вражеских окопчиков, под воздействием адреналина штыками принялись добивать истошно моливших о пощаде раненых немцев. Слава богу, тех немного оказалось – быстро управились, искромсав заодно и тела мёртвых врагов. Чтобы наверняка, значит. Затем почти на ощупь был поиск трофеев, выворачивание карманов и ранцев у убитых фашистов.
Мародёрство пресекли ожившие миномёты и пулемёты противника. Гирляндами вспыхнули в небе осветительные ракеты. Теперь зацепить своих немцы не боялись. Ярко полыхнувшие на поле разрывы заставили перепачканных в чужой крови пехотинцев резво рвануть обратно – в спасительные окопы. Трассеры, красиво рикошетя разноцветной россыпью, изрядно добавляли прыти мигом забывшим о трофеях красноармейцам.