– Эрих с Вайсом погнались за коммунистами, – доложился Карлу подошедший фельдфебель. – Думаю, скоро будут.
– Хорошо. Усадите этих, – махнул головой в сторону пленных лейтенант. – Я буду их допрашивать.
– Воля ваша, господин лейтенант. Только о чём вы сможете их спросить? У нас нет переводчика.
– Осмотрю тела и руки. Синяки и пороховой нагар долго держатся. Или вы хотите, чтобы я расстрелял их на месте?! Без следствия?!
– Побойтесь бога, господин лейтенант, я и подумать об этом не мог. Просто отвезём их в пункт сбора пленных, и всё! Пусть там и допрашивают – это их работа. Мы обыскали дома, где они жили. Ни оружия, ни вещей курьеров не обнаружили.
На дальнем конце села снова два раза щёлкнул карабин.
Карл в сопровождении фельдфебеля двинулся к пленным. Трое из сидящих в пыли ребят, с жалобными рожицами, затравленно озирались по сторонам. Обращаясь к деду, что-то говорили, а тот, забежав перед офицером, пытался объяснять, был настойчив, за что и получил хлыстом по лицу. Схватившись руками за рассечённую щеку, старик пошёл было к бабам, но, услышав со стороны землячек злобное шипение в свой адрес, передумал. Сел на землю и, медленно раскачиваясь, навзрыд заплакал.
– Я вижу, господин лейтенант с русскими сам справляется? – зло прошептал фельдфебель сзади. – Разрешите привести себя в порядок?
– Конечно. Идите. Безусловно, я справлюсь сам, – не оборачиваясь, бросил строптивому подчинённому Карл.
Взгляд офицера, словно магнитом, притягивал к себе отдельно сидящий, щуплый, босоногий парнишка. Коротко остриженные волосы, на почти чёрной от солнца левой щеке паренька отчётливо белел свежий шрам. Грязно-коричневого цвета старая рубаха навыпуск, заляпанные навозом штаны. В нём не было растерянности, испуга. Напротив, от парня явно исходила угроза! Реагируя на малейшее изменение ситуации вокруг себя, пленник, опустив голову, исподволь наблюдал за Карлом; вот сзади послышались шаги удаляющегося фельдфебеля, плечи паренька еле заметно расслабились. Жандармы у автобуса, словно дети, побросав оружие, под ругань возмущённого водителя, принялись поливать друг друга холодной, колодезной водой из запасённых тем впрок канистр. Парень в пыли ещё немного обмяк…
Карла колотило. Ужасно хотелось сорвать с плеча автомат и всадить обойму в это невинное воплощение ужаса. Страх, сравнимый с безумием, сковал тело немецкого лейтенанта. Тряхнув головой, попытался снять наваждение: это лишь безоружный русский, а он барон, потомственный военный! Немецкий офицер, наконец! А как должен поступать дворянин, когда чего-то боится? Правильно – сделать шаг вперёд, взглянуть в глаза опасности! Победить себя!
Приосанившись, указал плёткой на пленного.
– Эй ты! – всё ещё предательски дрожащим голосом подозвал к себе пленного Карл.
Глава пятнадцатая
Набрёл на село Алексей случайно: после недели неспешного, осторожного передвижения на восток встретил в лесу двух лейтенантов. Командиры выглядели сытыми и жизнью вполне довольными. Поговорили. Оказалось, что они в том селении несколько дней стояли на постое. Подсказали, как найти дом Глаши – гостеприимной их хозяйки. При этом оба паренька, от души веселясь, советовали ночью не слишком перенапрягаться, ибо Глафира – женщина корыстная, а по её искреннему убеждению, ночная работа дневного труда не отменяет! Иначе с довольствия снимет и из дома выгонит! Как их, например…
Лейтенанты бодро пошагали дальше, на восток, а Лёшка, немного подумав, двинулся в сторону указанного ими села – хотелось покоя. Дни одиноких скитаний, постоянная угроза быть убитым или захваченным в плен вымотали Алексея до основания. Самому воевать больше не приходилось, пищей местные жители делились хоть и неохотно, но без сопротивления. За время пути был пару раз обстрелян. Откуда били – не понял, кто – тоже. Продырявили, испортили котелок в вещмешке, заставили изваляться в пыли. Стал осторожнее, злее, матёрее. Пришло холодное понимание, чем грозит ему любая ошибка, неверно принятое решение – однозначно, смертью! Других наказаний на войне нет.
При подходе к селу, двигаясь на звук пилы, вышел на лесорубов. Молодые ребята, Сашка с Валькой, танкисты, заготавливали дрова для приютивших их хозяев. Поговорили. Спросил про Глафиру, ещё раз объяснили, как найти дом. Узнав о сбежавших от хозяйки лейтенантах, посмеялись. Весело посочувствовали Лёхе.
Имущество свое Лёшка зарыл в лесу. Из оружия, перевесив ремень с ножнами под гимнастёрку, оставил штык-нож. Пару часов наблюдал за селом из зарослей. Убедившись в отсутствии немцев, с непривычки оглядываясь и вздрагивая, изрядно волнуясь, впервые за несколько дней не скрываясь, направился к указанному ребятами дому. По дороге наткнулся на пьяненького деда. Выдержал беглый допрос и, пообещав обмыть благополучное прибытие вечером, был под конвоем старика препровождён к дому Глашки.