— Срывай ягоды вместе с черенками, — сказал он Дэну. — Они так медленнее портятся. Снизу мы уже почти все объели, так что лезь наверх, а я начну с середины. Полное ведро отдавай духу, он отнесет на кухню.
— Собираем с обоих деревьев? — спросил Дэн.
— Нет, сегодня только с одного. Каждое дерево — это около семидесяти килограммов ягод.
— Это много?
— Довольно много, — Грен забрался на нижнюю ступеньку стремянки, повесив ведро на локоть, и сорвал первую тройчатку ягод.
Дэн прихватил ведро и начал собирать ягоды сверху. Ветки, особенно тонкие, концевые, были усыпаны ими сплошь. Казалось, что ягод на дереве больше, чем листьев. Освобожденные от груза плодов ветки с облегчением распрямлялись и поднимались.
Солнце основательно припекало, но с океана, который был отлично виден отсюда, с высоты, дул сильный ветер. К тому же Дэн любил тепло. Здешний климат ему нравился. Правда, тут может быть снежная зима — но до нее еще полгода, да и будет ли он в этом городе зимой?
Отдав духу второе ведро ягод, Дэн оглядел фронт работ. Пока он обобрал примерно одну шестую часть дерева. Но он соскучился по нагрузке. Собирать черешню — это здорово. А потом можно будет пойти к Туу-Тикки на кухню и узнать, как варить черешневое варенье.
Солнце перевалило за полдень, когда на дереве осталось только несколько десятков ягод на самой верхушке, на тонких ветках. Дэн прикинул, что мог бы забраться туда, если залезть не на стремянку, а на само дерево. Но он уже и так наелся горячих сладких ягод. Он не устал, но не отказался бы отдохнуть.
Прихватив два последних ведра, Дэн пошел на кухню, оставив Грена разбираться со стремянками. На кухне творилось что-то невероятное. Здесь собрались, кажется, все домовые духи, и Туу-Тикки командовала ими в вихре ягод, косточек, хвостиков и каких-то мелких желтоватых орешков.
— Дэн, солнышко, спасибо! — сказала она. — Посмотри, может, эти два ведра удастся вместить в холодильник?
Дэн открыл обшитую кривыми полированными досками дверцу. И принялся перекладывать продукты, убирая их как можно плотнее. На нижней полке хватило места только для одного ведра. И вытащить сыр и мясо с забитых верхних теперь смог бы только сам Дэн.
Присмотревшись к упорядоченному хаосу, Дэн понял, чем заняты духи. Один мыл ягоды — в раковину лилась вода, в которой вертелись черешни. Второй отрывал от них хвостики. Третий и четвертый вытаскивали косточки. Пятый начинял ягоды без косточек орешками из большой миски. Дэн утащил на пробу пару орешков, кинул в рот и зажмурился от удовольствия. Кажется, он совершенно зря до сих пор пренебрегал орехами.
— Вся черешня пойдет на варенье? — спросил Дэн.
— Нет, из завтрашней Грен поставит вино, а из жмыха я сделаю джем, — ответила Туу-Тикки. — Но не из всей, так что варенья будет много.
— Я хочу научиться варить варенье из черешни, — сообщил Дэн. — Ты сама будешь его варить или этим займутся духи?
— Первую партию — обязательно сама, а духи потом подхватят. Достань мне, пожалуйста, из кладовки самую широкую и низкую кастрюлю, медную такую.
Дэн зашел в кладовку. Широкие полки тянулись вдоль стен. На полках стояли банки, все одного размера — на девятьсот миллилитров, под закручивающимися крышками, с вареньем и пустые. Ближе к двери — банки побольше, с орехами и сухофруктами, с макаронами, крупами, фасолью, горохом, коробки с сахаром, содой, солью. Светильники под потолком вспыхнули, когда Дэн шагнул внутрь. Тут было прохладно — не больше десяти градусов. Пахло яблоками, хотя самих яблок не было, только пустые корзины из-под них, и пряными травами. Дэн заметил связку лука, свисавшую с потолка, и связку чеснока, наполовину оборванную. На дальней стене висели большие кастрюли. Он снял самую широкую и вернулся в кухню.
Туу-Тикки поставила кастрюлю на плиту, оглядела стол, заставленный пластиковыми тазами с готовой к варке черешней.
— На эту кастрюлю, — сказала она, — надо семь килограммов подготовленных ягод, сахара из расчета восемьсот граммов на килограмм черешни, по пять бутонов гвоздики на килограмм и по пятьдесят миллилитров воды на каждые пятьсот граммов сахара. Возьмешься отмерять? Весы вон в том шкафчике.
— Мне не нужны весы, — сказал Дэн. — Где сахар? В кладовке?
— Да, тростниковый, песок.
— Какая последовательность?
— Сначала в кастрюлю кладется сахар, — скомандовала Туу-Тикки.
Дэн взял из кладовки пятикилограммовый пакет, высыпал содержимое в кастрюлю. Взял новый, сноровисто отмерил еще шестьсот граммов.
— Теперь вода.
Дэн аккуратно залил сахар кипяченой водой из чайника. Туу-Тикки зажгла газовую горелку под кастрюлей.
— Теперь, — сказала она, — надо помешивать сахар, пока он полностью не растворится и сироп не закипит. Ложку лучше брать деревянную.
Дэн взял потемневшую ложку и принялся сосредоточенно мешать сахар. Туу-Тикки тем временем взвесила семь килограммов начиненной орехами черешни и поставила тазик с ягодами на край стола.
— Зачем в черешню класть орехи? — спросил Дэн.
— Так вкуснее. Черешня в варенье просто сладкая. Орехи дают смолистую нотку, это кедровые орехи, а гвоздика — аромат. Но ее добавляют уже в конце варки. Хочешь пить?
Дэн кивнул. Туу-Тикки налила ему воды со льдом — в кухне постепенно становилось все жарче. Садящееся солнце, пробиваясь сквозь листву, светило прямо на плиту. Коричневый сироп с мелкими нерастворившимися крупинками потихоньку забурлил.
— Пусть варится, — сказала Туу-Тикки. Она оглядела кухню и вздохнула: — Сегодня будем обедать и ужинать холодным. Варка варенья — это долго, плита будет занята весь день и часть ночи.
— Я не против, — Дэн пожал плечами. — Я никогда раньше не варил варенье. Мне интересно. Я хочу научиться.
— Ты только ешь, пожалуйста, прошлогоднее, — попросила Туу-Тикки. — Наших сил, даже с участием Дани, не хватает. А лисище предпочитает мед.
— Сколько хранится готовое варенье? — поинтересовался Дэн.
— Годами, — Туу-Тикки вздохнула. — Я уже и всю «Сову Спасительную» снабжаю вареньем, и детей, и на Звездочку лисище таскает, а все равно остается. Может, ты с ним справишься?
Дэн и так съедал за день банку какого-нибудь варенья. Значит, можно брать две. Отлично.
— Справлюсь, — пообещал он. — А почему так много?
— Мы не успеваем съесть свежими все фрукты и ягоды, — объяснила Туу-Тикки. — Не успевали даже десять лет назад, когда детей было двое, а деревья были моложе. Сад ситтина и урожай соответственный. Когда я сажала этот сад, я совсем не думала о том, как буду справляться с ним. Просто изголодалась по фруктам прямо с дерева. А в результате долго хранятся только два сорта яблок, миндаль, лимоны и апельсины. Мандарины не лежат дольше двух недель, если их сорвать. Но мандарины-то можно «хранить» на дереве, если их не рвать, они не портятся, и поспевают они, когда других фруктов еще нет — с ноября по февраль. Апельсины — тоже. И все равно их очень, очень много.
— Мы на корабле редко ели свежие фрукты, — сказал Дэн.
— А до корабля?
— Только то, что я добывал во время боевых операций. Но они были не такие вкусные. И мне нравится, что будет много варенья.
— Мне тоже, — призналась Туу-Тикки. — Я сегодня дочитаю тебе «Маугли». Дальше можно взять «Книгу джунглей» того же автора, а можно что-нибудь другое.
— Почитай мне «Рыжий, честный и влюбленный». Про кого это?
— Про лисенка, который не хотел быть похожим на своих родственников, и про его подружку цыпленка.
— Сказка?
— Конечно.
— А «Маугли» — это сказка?
— Да. Дети-«маугли», воспитанные животными, бывают, но они не могут приспособиться к жизни с людьми. Проблемы с речью, с гигиеной… много с чем.