— Ага, — по голосу Туу-Тикки было слышно, что она улыбается. — Про «свиноухого фрисса тебе в глотку» я даже не слышала раньше. Ну и не только.
Дэн глубоко вздохнул. Потер глаза — веки горели от соли.
— Фриссы — это разумная раса, гигантские слизни. Ты не сердишься?
— Нет, солнышко. Не на что сердиться. Грен-средний предупреждал меня, как оно может быть. Стэнли, лисище и Дани — их в процессе работы Эндрю сопровождал он. Еще Йодзу и Эшу, но их мы звать не стали.
— Почему?
— В те разы Эндрю опасался, что повредит систему самосохранения. Боялся остановки сердца или дыхания. Но их не было, и в этот раз мы решили обойтись без того, чтобы нас подстраховывал Первый Дом. Тебе полегчало?
— Не знаю. Мне странно. Я всегда прятал эмоции — сначала чтобы меня не выбраковали как сорванного киборга, потом привык. Я никогда в жизни не… выплескивался так.
— Было что выплеснуть, — заметила Туу-Тикки. — В тебе накопилось слишком много непрожитых эмоций. Они бы все равно вырвались, рано или поздно. Это как перегретый котел — как бы прочен он ни был, все равно взорвется. Хорошо, что это произошло здесь и сейчас.
Дэн задумался.
— А если я теперь так и буду… выплескиваться?
— Эмоции лучше прожить. Дэн, солнышко, ты ведь не можешь отвечать за них. Они просто приходят и есть. Ты можешь отвечать только за то, как они выражены. И ты на самом деле был очень сдержан даже сейчас.
— Разве? — удивился Дэн.
— В припадке гнева ты мог бы разгромить весь дом, такое бывает с людьми. И это еще в лучшем случае.
— В худшем — я мог бы напасть на кого-то из вас, — наконец дошло до Дэна. — И вы не боялись?!
— Нет, — покачала головой Туу-Тикки. — Дом под заклятьем. Тебя бы остановили духи.
— Боевого киборга?
— Это духи. Им все равно. Они могут остановить и боевого мамонта. С драконами мы, правда, не пробовали…
Дэн облегченно выдохнул.
— А что, у вас тут бывают и драконы?
— Бывают, но не в истинной форме. У нас кого только не бывает. Это же дом Смерти-и-Возрождения. Сюда многие приходят.
— Как я?
— Нет, так, как ты, к нам пришел только ты, — рассмеялась Туу-Тикки. — Обычно к нам все-таки входят через ворота. Если могут дойти.
— Бывает, что не могут?
— Смерть и Возрождение, — напомнила Туу-Тикки. — Иногда гости бывают так изранены, что не в силах двигаться. Или просто приходят умирать.
Дэн приподнялся на локте, заглянул Туу-Тикки в лицо.
— И что вы делаете с телами? Закапываете в саду?
— Отдаем огню, — ответила она. — Когда один за другим умерли наши первые коты — Сесс и Киану, их тела мы тоже отдали огню.
— Они были старые?
— Двадцать четыре — Киану, двадцать пять — Сессу. Они и так прожили очень долго.
Дэн перевернулся на спину. Баста, пытаясь удержаться, недовольно впилась когтями ему в бок, а потом перебралась на живот.
— Теперь у вас Баста.
— У нас. Нам ее Эшу подарил, когда породу только сертифицировали. Он здесь довольно часто бывает. Они с Греном когда-то играли на Дороге вместе.
— Музыку?
— Да. А потом Грен привез Оуэна и отказался бродить по Дороге как музыкант. Зато мы играем вдвоем. Даем концерты, выпускаем диски. Сейчас у нас просто перерыв.
— Из-за меня?
— Не совсем. Просто совпало. Ты пришел, когда у нас был трехнедельная пауза между концертами, и мы отменили их на месяц вперед.
— Значит, все-таки из-за меня.
— Тебе нужно все наше внимание, — пожала плечами Туу-Тикки.
— Я бы хотел послушать, как вы играете.
— Ты и так слышишь это каждый день.
— Нет, на концерте.
— Значит, когда будет следующий, ты на него пойдешь. Грен позвонит нашему агенту и скажет, что мы готовы продолжать. Правда, нас часто приглашают в частные дома, туда тебя могут не пустить.
— Даже как телохранителя?
— Увы.
— Жаль. Как ты думаешь, Дани скоро придет?
— Я удивлена, что он еще не пришел. То, что Эшу не проверил последствия своих действий, нормально — это Эшу. Но Дани… К тому же, Венец Лета уже был, после этого «Сова Спасительная» обычно берет опуск до Джера.
— Венец Лета?
— Летнее солнцестояние, ты пришел как раз в его ночь. А Джер — это осеннее равноденствие.
— Они есть не только на Земле, я думаю. Может, они сейчас на планете с другим циклом, — предположил Дэн.
— Они все равно ориентируются на земные реалии. Слушай, а ведь и правда странно. И Элиас уже много лет приходит сюда в отпуск, и у Таи скоро заканчивается рабочий…
— Брат Грена, я помню. Такой же, как мне — Дэниэл и Дани?
— Да. А Тая — наша приемная дочь.
— Тогда почему у нее фамилия как у Элиаса?
— Как у Грена. Она сама ее выбрала, когда пришла к нам. Тая когда-то убежала из дома… да все наши дети убежали из дома. Но Тая прибежала прямо к нам.
— По Дороге?
— Да. С ней плохо обращались дома, да и не только с ней. Наши дети стали нашими не от хорошей жизни.
— От хороших родителей дети не сбегают?
— Ну да. Зачем бежать от тех, кто тебя любит и кого любишь ты? Но их не любили, никого.
— А вы?
— А мы — да. Ты еще познакомишься с Оуэном и Лероем — это наши старшие сыновья. Они уже давно взрослые. У Оуэна своя приемная дочка, совсем маленькая, поэтому он с Джейком к нам и не заглядывают в последнее время — малышка занимает все их внимание. А Лерой сейчас в Европе, на конгрессе исторического фехтования.
— Я слышал, как Тая поет, — сказал Дэн. — Мне понравилось. Лучше, чем Неясыть.
— Да, но она летает с «Совой Спасительной» только когда у нее отпуск. А вообще Тая живет в Сан-Франциско, работает ветеринаром и поет в свободное время для своего удовольствия. Иногда выступает вместе с нами. Грен пишет для нее музыку, а я — стихи. Ей предлагали петь профессионально, но пока она предпочитает ветеринарию. У нее хорошо получается.
— Да, — согласился Дэн. — Хорошо. А ты поешь?
— Конечно. Мы же пели с лисищем, помнишь?
— Ты можешь спеть для меня?
========== 11 ==========
Зеркало издало мелодичный переливчатый звук, и Дэн выглянул из кухни — он в очередной раз по собственной инициативе готовил завтрак. Точнее, придумывал, что бы приготовить на завтрак.
Из зеркала вышли люди, ему знакомые — первой выпрыгнула Тая Эккенер, держа за ошейник рыжего пса, с рюкзаком на плечах и большим черным кейсом в свободной руке, за ней — Элиас Эккенер, тоже с рюкзаком и двумя большими сумками на гравиплатформах.
— Мама! — позвала Тая. — Ты где?
— Она еще спит, — отозвался Дэн.
— Ой. Дэн? Привет! Я и не думала, что ты уже здесь. Давно?
— Месяц, — коротко ответил Дэн.
— Доброе утро, — улыбнулся Элиас и поставил сумки на пол.
Пес оббежал гостиную, обнюхал Басту, которая ударила его лапой без когтей по носу, подбежал к Дэну и восторженно уставился на него, виляя хвостом.
— Это Лорри, — представила пса Тая, подходя ближе и скидывая рюкзак на пол. Кейс она аккуратно поставила. — Моя собака.
Дэн протянул псу ладонь. Лорри понюхал ее, лизнул, и еще активнее замахал хвостом.
— Ты ему нравишься, — сказала Тая.
— Он мне тоже, — сухо сказал Дэн. Появление новых людей его не обрадовало. — На вас готовить завтрак?
— Нет, только кофе, — отозвался Элиас. — Мы завтракали на «Стриксе».
— Тебе помочь? — спросила Тая, закатывая рукава синей футболки. — На сколько народу готовим? Гости в доме есть?
— Только вы, — ответил Дэн. — Я сам.
Дэн скрылся на кухне и первым делом поставил кофе — с мускатным орехом, гвоздикой и бадьяном. Туу-Тикки и Грен все равно пили чай, а Элиас и Тая будут пить то, что он сделает.
Заваривать настоящий листовой чай Дэн тоже научился, хотя сначала не мог поверить, что вот эти черные скрученные листья — и есть настоящий чай, а вовсе не пакетик с черной пылью и не плотно спрессованный шарик. Листовой чай был другим и на запах, и на вкус. Дэн так еще и не решил, какой именно чай нравится ему больше. А вот кофе он однозначно предпочитал здешний.