Дэн знал, сам не понимая, откуда, что теперь этот огонь всегда с ним. Что он может вызвать его в любое мгновение, чтобы разжечь костер под проливным дождем, или зажечь свечу, если нет спичек, или раздуть угли в горне. Что это его магия, его личная магия — огонь. А еще он знал, что магия Дани — она иная, не огненная. И магия Эшу иная, хотя она и сродни огню. И что Туу-Тикки — не огненная ни разу, ее магия — зеленая жизнь, растения, травы. А Грен — это музыка и только музыка.
Осмыслить все это Дэн собирался позже. Сейчас было важно только текущее, сиюминутное — ощущения и эмоции: вдохновение, подъем, заливающая весь дом радость. Как будто он, Дэн, так долго шел — и пришел наконец к себе самому. Встретился с собой. И это — счастье. Глубокое звучное счастье первого в его жизни Йоля.
Утром Дэн проснулся первым. Йоль или нет — но у него был рабочий день. Лошадям нет дела до предрождественской лихорадки: их нужно кормить, поить, чистить денники, проминать застоявшихся.
В доме пахло догорающими свечами и елкой. В холодильнике стоял контейнер с обедом для Дэна — и когда только Туу-Тикки успела? Вчера был первый вечер здесь, когда она не читала Дэну на ночь. Впрочем, вчера это было и не нужно — он и так был переполнен впечатлениями. Подумать только, он, боевой киборг — химерный геном, машина смерти — оказался фейри, пусть не чистокровным, оказался способным к магии, в которую не верил. Чудо Йольской ночи преобразило его, и с этим собой, новым и неожиданным, он еще не успел свыкнуться.
Дэн выгулял Тимура, но кормить его не стал — не успевал. Погладил Басту, выпил крепкого горячего чаю с бутербродами и остатками сливового пудинга, выкатил из гаража свой непримечательный черный байк и поехал на ранчо.
Ему казалось, что перемены, произошедшие в нем, нельзя не заметить; что волосы у него полыхают языками пламени, как у трусливого охотника из сказки, которую читала Туу-Тикки. Но никто ничего не видел. Лус и Линда приветствовали его, как каждый день; как каждый день, он обменялся парой слов с Гарри; как всю последнюю неделю, пожаловалась на нежелание ехать на Рождество к родителям Мэри.
В обеденный перерыв Дэн смолотил свой ланч и достал из кармана последнее письмо от Вениамина. Он так и не собрался на него ответить и сейчас хотел перечитать — вдруг нахлынет вдохновение? В последние недели Дэн понимал, что ему, в общем-то, не о чем писать ни Лансу, ни Вениамину, ни Теду с Полиной. Их жизни разошлись, и разошлись кардинально. Может, они еще и сойдутся когда — если Дэн будет прокладывать трассу по Дороге для «Космического Мозгоеда». Но это вряд ли. На корабле не осталось дорожников. Хотя, может быть, со временем Ланс… Нет, маловероятно.
«Здравствуй, Денис.
Рад, что у тебя все хорошо. Мне, конечно, непонятно, что произошло с тобой, но, как я понимаю, ты и сам не можешь этого объяснить. И никто не может — я искал данные. Не нашел ничего.
Я только надеюсь, что твои письма — не фейк, и ты правда жив и благополучен. Я проглядел то, что с тобой творилось, уж прости. Мы со Стасом как-то очень сразу поверили твоей маске взрослого, и даже когда на корабле появился Ланс, ни мне, ни ему не ударило в голову, что если Ланс — такое дитя, то и ты вряд ли сильно старше. Ты действительно очень хорошо имитировал взрослого. Ни у меня, ни у Стаса не хватило опыта и знаний, чтобы понять, что это только имитация.
И то сказать — откуда тебе знать, как ведет себя ребенок твоего возраста и с твоим опытом? Смешно признаться — я нашел аналоги только в жизнеописаниях детей–героев Второй мировой войны, а это двадцатый век. После дети не воевали — не считая тебя и таких, как ты.
Иногда нам очень тебя не хватает. Твой тезка, Денис Воронцов, хороший навигатор, но к тому, что пилотом у нас киборг, он относится порою слишком нервно. Хотя Ланс, на мой взгляд, отличный пилот. Стас им тоже доволен. Хотя, конечно, задача «накормить Ланса вкусной и полезной едой» все еще стоит на повестке дня.
Я очень рад, что ты жив. И еще больше рад, что ты счастлив. Честно говоря, после ухода Полины и Теда я опасался, что ты сорвешься. Видимо, недостаточно опасался. Потому что ты сорвался, и никто не уследил — я в первую очередь.
Неважно, где ты, неважно, с кем, неважно, чем ты занят, если это приносит тебе удовольствие. Но если что-то будет не так, хоть в мелочах — пиши. Мы найдем тебя. Мы всегда тебя поддержим. Ты знаешь.
Вениамин».
«Я знаю, — подумал Дэн. — Просто ваша поддержка мне уже не нужна. Я ее перерос».
Он сунул письмо в задний карман комбинезона, подхватил вилы и отправился чистить денники.
Вечером собрались за ужином впятером. От Дани и Эшу веяло чем-то знакомым, Дэн никак не мог понять, чем, пока не вспомнил, чем фонили два-три раза в неделю Грен и Туу-Тикки. Секс. Хороший, удовлетворяющий партнеров секс. Дэн не сразу понял, что это и о чем, потому что весь его опыт кричал о том, что в сексе получает удовлетворение только один партнер. Особенно в однополом сексе. Но Туу-Тикки ведь не притворялась, ей и правда было очень хорошо, когда она спускалась сверху, расслабленная, пахнущая Греном. И не притворялись Эшу и Дани.
Дэн не смог определить, кто из них был сверху — запахи смешались, а довольные сытые лица были у обоих. Дани сменил водолазку на клетчатую рубашку, Эшу так и остался в своем странном черно-зелено-золотом. А Дани только снял цепочку. Весь ужин Дэн рассматривал его кольца — странные, узорчатые, ажурные.
— Кастет, — объяснил Дани, поймал взгляд Дэна. — Их удобно использовать как кастет. А браслеты не позволяют вцепиться зубами в запястье.
— Люди редко кусаются, — заметил Дэн.
— Кто говорит о людях? — удивился Эшу. — Дэн, Фаза не исчерпывается людьми и фейри. Да и некоторые фейри не против закусить смертной кровью.
Дэн непонимающе свел брови.
— Я найду тебе что-нибудь внятное о вампирах, — пообещала Туу-Тикки. — Хотя история Турка и Занозы хороша, а ее ты читал.
Грен поморщился.
— Не люблю кровососов, — сказал он. — Вроде и живые, а вроде и нет. Неприятно.
— Это к нам Валентайны не заглядывали, — улыбнулась Туу-Тикки. — Половина из них — вампиры.
— И не надо, — припечатал Грен. — Обойдемся как-нибудь.
— Да мы же все равно несъедобны, — удивилась Туу-Тикки. — Мы же фейри.
— Ну это ты зря, — сказал Эшу. — Есть вампиры и среди фейри, и есть вампиры, которые предпочитают кровь фейри. Но в этот дом они не войдут — он от них зачарован. Я сам защиты ставил. Пусть ищут себе возрождения и смерти в другом месте.
— А я бы хотела познакомиться с Занозой, — мечтательно проговорила Туу-Тикки.
— Это еще кто такой? — не понял Дани.
— Книжный персонаж, — Туу-Тикки вздохнула. — Вряд ли он есть в реальности. Но он мне нравится.
— Чем? — не выдержал Дэн. — Я читал — это же хаос во плоти!
— Нам ли бояться хаоса? — меланхолично сказал Грен. — Но, Эшу, спасибо. Я действительно не люблю вампиров. А от йокай ты защиту ставил?
— Неа. Они же просто людоеды.
Грен фыркнул. Дэн допил чай и налил себе нового. Чем отличаются людоеды от вампиров, он не понимал.
— А давайте, — предложил Дани, — посмотрим «Карас»? Там и вампиры, и йокай, и тай, и всего понемногу.
— Я завтра работаю, — напомнил Дэн. — Правда, только до двух.
— А мы половину посмотрим, — сказал Дани. — Первые три серии. Их шесть всего.
— Если это фильм с живыми актерами, то без меня, — Дэн покачал головой. — Не могу я смотреть, как врут в камеру.
— Аниме, — лукаво улыбнулся Эшу. — Думаю, тебе даже понравится. Что же до живых актеров — есть фильмы, где они не лгут. По-настоящему хороший актер верит в то, что делает, от начала и до конца.
— Угу, ага, — кивнула Туу-Тикки. — Только вряд ли такие актеры встретятся в фильмах, которые Дэну будут интересны.