Весенние дни на Новом Бобруйске коротки. Начало смеркаться, гости постепенно разбредались. Смолкла музыка, музыканты начали паковать инструменты и оборудование. Дэн подошел поближе к сцене и спросил:
— Вам помочь?
Из глубины сцены на его голос обернулся ударник, по спине которого вилась толстая и длинная рыжая коса. Отложил гулко отозвавшуюся тарелку, подошел поближе, снял очки. Дэн прочитал надпись на его футболке: «Мой бог всегда со мной». А потом поднял взгляд выше и словно посмотрел в зеркало. Перед ним стоял DEX-6, рыжая «шестерка», худощавая и голубоглазая.
— Меня зовут Дани, — сказал он. — Спасибо, Дэн, мы справимся. Слушай, если совсем припрет — ты помни, что есть Дорога, а на ней место, где тебя всегда примут. Хорошо?
— Хорошо, — ничего не поняв, кивнул Дэн.
Мулат окликнул Дани из глубины сцены, и тот ушел. Дэна позвал Тед. И Дэн не успел догнать собрата, не успел спросить, что значат его слова, не успел разузнать, как получилось, что боевой киборг стал музыкантом… Он только послал короткий системный запрос и получил такой же ответ. Дани и правда был киборгом. DEX-6 за ударной установкой.
Молодые уехали в свадебное путешествие по курортам Нового Бобруйска. Поредевшая команда вернулась на корабль. Дэн с облегчением вылез из осточертевшего костюма и натянул джинсы и свитер — его познабливало, хотя внутренние датчики указывали на температуру 36,8°С, а наружные — 20,4°С.
— Стартуем завтра в девять, — сообщил капитан. — Денис, трасса?
— Почти готова, — отчитался Дэн. — Сейчас займусь.
Он сел за пульт, но открыл не трассу — она и правда была почти готова, на первые четыре прыжка так уж точно, — а начал искать в интранете данные на ударника «Совы Спасительной». Тая Эккенер — вокал, гитара, Неясыть — вокал, гитара, Эшу — вокал, клавиши, Элиас Эккенер — вокал, саксофон, флейта, клавиши. Некоторое время Дэн поизучал фотографии Таи и Элиаса. Совершенно не похожи. Муж и жена? Возможно. Так, Этьен Гранье — бас-гитара, Иви Стивенсон — скрипка, губная гармоника, Дэннис Свифт — перкуссия. Группа не первый год играла по всей галактике, брала места на музыкальных конкурсах, владела собственной яхтой «Стрикс»… Интересно, рыжий ударник-киборг был с ними всегда? Или только последние пару лет? Дэн поискал данные о «Стриксе» и обнаружил, что яхта стартовала еще до того, как команда вернулась на «Космический Мозгоед». Почему так стремительно? Они что, завернули на Новый Бобруйск только чтобы сыграть у Полины и Теда на свадьбе? Или… Дэн сосредоточился, вызывая запись своего разговора с Дани. Искренность — сто процентов. Да просто не бывает такого. Но Дани — не человек. «…если совсем припрет — ты помни, что есть Дорога, а на ней место, где тебя всегда примут». Что значит «Дорога»? И что это за место? Что вообще имел в виду Дани? И что значит «припрет»?..
========== 3 ==========
Все было хорошо. Нет, не так: все было штатно. Ланс отлично показал себя как самостоятельный пилот, вдумчивый и осторожный. Капитан выглядел вполне довольным и стал намного меньше ворчать и ругаться. Никто не пытался утащить дэнову чашку. Никто не приходил по вечерам пожаловаться на жизнь. Никто не расписывал прелестей очередной порнухи. Не таскал сгущенку из банки. Не заныкивал чипсы под пультом. Не пытался сделать Дэну косичку или два хвостика. Никто в свободное время не смотрел трэш про зомби, про пауков-вампиров, про супергероев в облегающих костюмах, про спаривание каурской древесной жужелицы, про пищевые обычаи шоарсских тараканоморфов. Ланс предпочитал мультики без человеческих персонажей. Дэн уже почти свыкся с бесконечными зайчиками, белочками, оленятами, шоаррскими лисятами и прочей яркой фауной.
Дэна глодала глухая тоска. Ему было плохо в изменившейся команде. Тед и Полина поддерживали его куда сильнее, чем думали. Дэн учился у них быть человеком. Ему стало не к кому прийти с вопросами. Никто больше не теребил его волосы — а это Дэну нравилось, пусть он и не показывал своего удовольствия. Никто не трепался ни о чем за банкой пива, позволяя Дэну без вопросов познавать очередные нюансы человеческой жизни. Не с кем больше быть откровенным и видеть, что его прошлое поведение не отталкивает. А самое паршивое — Дэн понимал, что не может радоваться за друзей. Он злился на них. Он тосковал по ним. Он обижался. И понимал, что это значит: он неполноценен. Не человек. Не киборг. Неведомая зверюшка, зависшая между двумя состояниями, эгоистичная и не умеющая разделять чужую радость. Зачем он такой вообще нужен?
При прочих членах экипажа Дэн держал лицо. Даже Ланс не догадывался, что с навигатором что-то не в порядке, а Ланс был очень чувствителен к чужим эмоциям. Дэн привычно следил, чтобы Ланс достаточно и разнообразно питался, помогал Михалычу, готовил еду в свое дежурство… Но сам он ел совершенно механически, не чувствуя вкуса. Незаметно для себя перешел со сгущенки на сахар. И в свободное время «зависал», анализируя доступную информацию о «Стриксе», «Сове Спасительной» и Дэннисе Свифте. А еще слушал музыку — то, что играла и пела «Сова». Дэн нашел песню, давшую название группе, и множество других. У «Совы Спасительной» был колоссальный старинный репертуар — конец двадцатого–начало двадцать первого века. Про сову — этих песен было много — пела Неясыть. Но Дэну больше нравилось, когда пела Тая Эккенер. У нее был лучше голос и она пела другие песни. Некоторые Дэн даже пробовал напевать сам, оставаясь в каюте. К его удивлению, музыка позволяла ему держаться на плаву, не сваливаться в совсем уж черную тоску и обиду. До поры до времени.
…Корабль вышел из червоточины у Матрицы и медленно шел к станции гашения. До нее было восемнадцать часов. По корабельному времены стояла ночь. Уснули капитан и Котька, ушел к себе в каюту Михалыч, Вениамин, закончив ревизовать лекарства, тоже спал. Ланс сидел за пультом и смотрел древний мультфильм про овец и желтую собаку. Дэн обошел пультогостиную и внезапно понял, что Полина и Тед больше не вернутся. Никогда. Что теперь всегда будет так — пусто, одиноко, тоскливо. Черно.
Без единой мысли в голове Дэн вышел в шлюз. Ланс не обернулся ему вслед — на экране под бодрую музычку умный барашек укладывал шерсть на голове. Дэн набрал код, проигнорировал недоуменный вопрос Маши, все так же механически распахнул наружный люк, рефлекторно выдохнул и шагнул вперед.
Громкий всплеск, и журчание, и соленая горечь во рту… От неожиданности он наглотался воды — плотной, горько-соленой. Оттолкнулся от дна и всплыл на поверхность. Вдохнул теплый, пахнущий цветами воздух. Зачем-то посмотрел вверх и увидел бархатно-черное небо и крупные звезды, сияющую полосу Млечного Пути, как он виден с Земли. И огляделся.
Дэн обнаружил себя в бассейне, полном морской воды, рядом с которым темнела громада дома. Шуршали под слабым ветерком кусты, поодаль шелестели деревья. Дом оплетали цветущие лианы. Над головой проносились нетопыри. В деревьях свиристели какие-то птицы. Дэн механически шевелил конечностями, удерживаясь на поверхности, и не понимал, где он, кто он и что с ним. Произошедшее было невозможно. Он вышел из шлюза в открытый космос. Он должен был умереть там от декомпрессии. Но он упал в бассейн на планете, судя по записям системы, всего-то с высоты в четыре метра. Даже не ушибся о воду, вошел в нее ногами, коснулся дна в трех метрах от поверхности и рефлекторно вынырнул. На Земле. На Земле, которая была в пятистах восьмидесяти световых годах от Матрицы.