Дэн выбрался из-под одеяла, не подключая импланты, хотя все еще чувствовал слабость во всем теле. Встал, потянулся, прогнулся. Щелкнул, вставая на место, седьмой грудной позвонок. Это было что-то новенькое. До сих пор ни от каких нагрузок позвонки у Дэна не смещались.
«Ванная — первая дверь направо», — вспомнил он и вышел за дверь, в широкий коридор, освещавшийся окнами с двух сторон. Коридор оказался таким же деревянным, как и комната. Слева он загибался, а справа Дэн заметил проем и лестницу вниз. Ну да, его несли наверх. Грен. На руках.
Войдя в ванную, он фыркнул: почему-то стало смешно. Может, потому, что ванна и раковина тоже были деревянные. А древний смывной унитаз под деревянной крышкой — нет, он был из фаянса. Дэн воспользовался им по назначению и задумался. Он знал, зачем людям ванны, хотя на космических кораблях не встречал ни одной. Было интересно и хотелось попробовать. Но тут была и душевая кабинка, довольно сложная, с множеством форсунок. И халаты разных цветов. И полотенца. И примитивные зубные щетки. И куча всего еще.
Дэн выбрал душ. Разобрался с кабиной он быстро, а стоял под упругими струями воды, бьющими со всех сторон, долго. Вода приятно массировала кожу, шампунь и гель для душа, найденные в кабине, пахли молоком и карамелью. Дэн тщательно вымылся, вытерся и натянул желтый халат, вспомнив, что люди считают полное обнажение неприличным. Дэн не очень понимал, почему, но собирал исключения из этого правила: врачебный осмотр, секс и, видимо, шок, как вчера. Не вчера, позавчера, сообразил он.
Когда он вернулся в комнату, постель была уже застелена, поверх одеяла лежало пестрое вязаное покрывало из разноцветных квадратов. На покрывале сидел большой грустный медведь из серого меха с заплатками на подошвах и голубым носом. Дэн удивился. В комнату точно никто не заходил. Он бы услышал даже под душем. Определил по колебаниям пола, по звукам. Странно.
В шкафу нашлась одежда. Много одежды. Белье, несколько пар джинсов, футболки, пара толстовок и собственный свитер Дэна — тот самый, подаренный, в шоаррских оленях, выстиранный и высохший. Дэн задумался, надевать его или нет. В доме было тепло, снаружи ярко светило солнце, озноба он не чувствовал, так что надел футболку. Не свою — «Лучший навигатор галактики», а здешнюю, темно-синюю с голубым принтом собаки незнакомой породы. Обуви Дэн в шкафу не нашел, да и своей у него здесь не было — в шлюз он вышел босиком.
Он спустился по обманчиво корявой лестнице вниз, в большую комнату, которую смутно помнил. Осмотрелся. Ниша с живым огнем. Кресла и диваны. Низкий столик. Пол из спиленных деревянных кругов, залитых какой-то прозрачной смолой. Экран на стене. Большое зеркало в причудливой раме. Высокие, оплетенные лианами колонны. Затянутый этими же лианами потолок. Несколько дверей. Большие, от пола до потолка, окна, за которыми виднелись растения. Странный музыкальный инструмент — бело-фиолетовая рама неправильной формы с натянутыми на ней струнами.
За инструментом, едва-едва касаясь струн, сидел Грен. Дэн подошел к нему и присмотрелся. Неоформленное впечатление подтвердилось: Грен и вправду был очень похож на Элиаса Эккенера. Не копия — другая прическа, серьги в ушах, другая одежда, выглядит намного моложе, но похож.
— Доброе утро, — улыбнулся ему Грен. — Это арфа, если тебе интересно.
Дэн встал перед ним и спросил невпопад:
— Элиаса Эккенера ты тоже знаешь?
— Это мой младший брат, — охотно ответил Грен.
Дэн озадачился. По его оценке, Элиасу Эккенеру было сорок лет. Точнее определить не получилось. Грен же выглядел… И тут Дэн завис. Он не мог определить возраст этого человека. Он выглядел молодо, да, но… А человек ли он вообще? Лицевой скелет имеет отличия от человеческого. Радужка глаза — не стандартные человеческие двенадцать миллиметров, общие для всех, от младенцев до стариков, а шестнадцать. Цвет глаз — ярко-синий, у людей такого не бывает вообще. Дэн напрягся и попробовал вспоминить, как Грен пах позавчера. Нет, тоже не как люди. Не то соотношение гормонов, не тот феромонный коктейль. У Туу-Тикки, кстати, тоже.
Осознав это, Дэн почувствовал себя лучше. Свободнее. Не люди. Значит, все непонятное можно списать на расовую разницу. Но… кто они? В обжитой вселенной людям еще не встречались настолько похожие на них гуманоиды. И эти… существа жили на Земле, в человеческом городе. Дом, хоть и имел свои особенности, в целом тоже был человеческим. И, кстати, Элиас Эккенер выглядел как человек.
— Дэн, солнышко, доброе утро! — из дверного проема выглянула Туу-Тикки. Дэн заметил, что у нее тоже нечеловечески большие и нечеловечески синие глаза. — Грен. Идите завтракать.
— Пойдем, — поднялся Грен. — Мы не знали, какое твое любимое блюдо, поэтому готовили на свой вкус.
Дэн задумался. Любимого блюда у него, кажется, не было. Были любимые продукты, сгущенка, например, или мороженое. Но блюдо?
На большой кухне Дэн уселся за здоровенный стол — с краю, поближе к плите. Стол был предсказуемо деревянный, тяжелые стулья — тоже. Рядом с Дэном на стул вспрыгнула большущая — в холке примерно на двадцать сантиметров выше Котьки — черная кошка с яркими желтыми глазами.
— Мррмя? — спросила она Дэна.
— Привет, — кивнул он кошке. — Я Дэн.
— Это Баста, — представил кошку Грен.
Баста потерлась о локоть Дэна, громко мурлыча. Туу-Тикки пододвинула к Дэну тарелку с пышными оладьями, политыми чем-то густым, желто-коричневым. Дэн оглядел стол. Там стояло множество блюд и мисок. Мясная нарезка, сыры, салат из свежих овощей, большая деревянная миска с разными фруктами, синий кувшин, стаканы, чашки, баночка с тем же прозрачным желто-коричневым, мисочка с чем-то непонятным …
— Бери что хочешь, — предложила Туу-Тикки.
Грен спросил:
— Тебе чай или кофе?
— Чай, — ответил Дэн и уточнил: — Черный.
Туу-Тикки налила ему крепкого горячего чаю в прозрачную синюю кружку обычного размера, придвинула сахарницу. Грен тем временем что-то делал у плиты. Дэн посмотрел на него и обнаружил, что волосы у Грена длинные, до ягодиц, черные с синим отливом, волнистые и блестящие. Их почему-то очень хотелось потрогать, и Дэн не удержался — протянул руку и коснулся этих волос. Они оказались шелковистыми, мягкими и теплыми. А Грен даже не напрягся, когда Дэн его тронул.
Туу-Тикки села за стол напротив Дэна, наискосок, и положила себе салат. Дэн спохватился и открыл сахарницу. Там оказались не кубики и не песок, а крупные коричневые кристаллы неправильной формы.
— Это тростниковый сахар, — объяснила Туу-Тикки.
Дэн взял кристалл на пробу. Датчики собрали информацию и сообщили состав и пищевую ценность. И правда сахар. Дэн кинул кристалл в чашку и добавил к нему еще десяток.
Сильно и остро запахло кофе и еще чем-то незнакомым, но притягательным и приятным.
— А я буду кофе, — сказал Грен.
— А я белый чай, — улыбнулась Туу-Тикки.
Оладьи оказались очень вкусными, а желто-коричневая жидкость — сладкой смесью фруктозы, глюкозы и натуральных ароматических веществ.
— Это мед, — объяснила Туу-Тикки.
Кофе пах умопомрачительно.
— Кофе я тоже буду, — невпопад сказал Дэн.
— Тогда чуть попозже я сварю и для тебя, — Грен сел за стол и поставил перед собой конусообразный ковшик из меди с выбитыми узорами.
Сначала Дэн ел теплые оладьи с медом, потом начал есть оладьи с медом и сыром. Здесь были сыры разных сортов, таких он раньше не пробовал. Больше всего ему понравился плотный белый сыр с включениями пряных трав. Мясо тоже оказалось вкусным. Здесь вообще была очень вкусная еда. Гораздо вкуснее той, к которой Дэн привык.