— Не волнуйся, дорогая, всё в порядке, — попытался подбодрить я.
— Тогда хорошо, — она спокойно улыбнулась.
Когда несколько продавцов сделали несколько восторженных фотографий, я попросил принести мне всю одежду, которую выбрал ранее.
— Я куплю всё это. Пожалуйста, посчитайте общую стоимость, — сказал я.
Услышав, что я куплю всю одежду, Цуруко в тревоге воскликнула:
— Синдзиро-сан, зачем покупать всё⁈
Я улыбнулся:
— Ты же не собираешься надевать одно и то же каждый раз, когда встречаешься с этими людьми, верно?
Цуруко всё ещё считала, что тратить так много — это пустая трата, но не знала, как возразить.
— Не волнуйтесь, госпожа, — любезно улыбнулась продавщица, — вы украсили наш магазин такой красивой фотографией, что мы продадим вам за полцены. Изначально всё это стоило больше миллиона йен, но для вас мы сделаем скидку и возьмём только пятьсот тысяч йен.
Для меня пятьсот тысяч йен — незначительная сумма, и я сразу провёл картой для оплаты.
Цуруко, наоборот, почувствовала сожаление: полмиллиона йен — это её зарплата за несколько месяцев. Стоимость всей её одежды с детства не превышала полмиллиона йен, а тут за один раз на неё потратили такую сумму.
— Ну что ж, моя принцесса, становится поздно. Многие люди заканчивают работу, и будут пробки. Когда мы доберёмся до «Сакуры», будет около шести вечера. Поехали.
Цуруко твердо решила вернуть мне деньги в будущем. Она счастливо взяла меня за руку, когда мы выходили из магазина.
Но как только мы собирались войти в лифт, у неё зазвонил телефон. Она ответила, и по её отягощённому выражению лица я понял, что это не что-то хорошее.
— Извините, директор Цуёси, я была занята. Сейчас я с братом. Спасибо за понимание, — сказала она.
Когда она повесила трубку, извиняюще улыбнулась и сказала:
— Это звонил директор школы. Он сказал, что поехал в школу за мной, но не нашёл меня там. И я сказала ему, что ты идёшь со мной. Он одобрил.
— Этот ваш директор был мужчиной, верно? — спросил я, уловив недовольный мужской голос по телефону.
— Да… — Цуруко опустила голову.
— Он ухаживает за тобой? — шутливо спросил я.
Она поспешно покачала головой и в панике проговорила:
— Между нами ничего нет, Синдзиро-сан. Я даже раздала цветы, которые он мне дарил. Отдала другим учительницам, по одному каждой!
Я не знал, смеяться или плакать. Её наивные мысли вызывали у меня сильное желание ущипнуть её за щёки.
— Не думаю, что тебе стоит так беспокоиться. Поехали, не будем заставлять их ждать.
Как я и предполагал, небо уже потемнело, и было почти 6 вечера, когда мы приехали в «Сакуру». Несмотря на то, что я постоянно обгонял другие машины на дороге, время шло быстро.
Цуруко не видела в этом ничего необычного. Всю дорогу она сидела впереди с улыбкой на лице, время от времени бросая на меня укромные взгляды. Что у нее на уме, было неизвестно.
Главный вход в бар «Сакура» выглядел невероятно внушительно. Ослепительное великолепие неоновых огней заставляло окружающие бары и ночные клубы меркнуть на его фоне. Несколько огромных ярких иероглифов привлекали внимание издалека.
Когда мы вышли из машины, Цуруко схватила меня и с тревожным лицом последовала за мной. Она, всегда такая сдержанная и воспитанная, явно была в растерянности. Мысли о вечеринке с коллегами в таком месте пугали её. Осознавая, что она будет в центре внимания, она начала нервничать.
— Не волнуйся, это всего лишь ужин, будто мы в маленьком ресторанчике, — утешил я её.
Она кивнула, вдыхая мой аромат, и её сердце стало спокойнее.
Когда мы вошли внутрь, к нам подошла администратор в огненно-красном кимоно и спросила:
— Уважаемые гости, у вас назначена встреча?
Цуруко, потерявшая было нить разговора, вспомнила:
— Это… комната под названием «Алая лилия».
Администратор улыбнулась и пригласила нас следовать за ней.
Мы шли по тускло освещенному коридору с бумажными стенами, пропускавших свет. Здесь работали красивые мужчины и женщины, что говорило о хорошем обращении с сотрудниками.
Подойдя к двери с надписью «Алая лилия», администратор пригласила нас войти жестом.