— Ты… не будь таким… — взволнованно зашептала она, чувствуя, как горячая ладонь скользит по её бедру к точке ниже живота. Она поспешно придержала юбку обеими руками, стараясь, чтобы другие люди вокруг не заметили ничего странного.
В тёплом местечке между её бёдер нежная кожа доставила мне небывалое удовольствие. Из-за нервозности её бёдра плотно сжались вместе и вздрогнули.
Несколько моих пальцев уже касались шёлковых трусиков под юбкой Миюки. Я слегка погладил их и даже нащупал несколько прядей волос. Я знал, что это такое, и улыбнулся.
Миюки опустила голову, покраснев от стыда.
С тихим и нежным стоном она сказала:
— Не надо… не делай этого, быстро убери это.
— Ты просишь меня убрать, но ты не отодвинулась и не убрала мою руку со своего бедра. Теперь, когда я коснулся этого, ты даже приспустила юбку, чтобы другие не видели, — спокойно сказал я, придвигаясь ближе к уху и дуя горячим дыханием на мочку её уха с серьгой.
Тело Миюки задрожало, румянец на её лице достиг ушей. К счастью, мы стояли спиной к остальным в офисе, поэтому эта не было замечено.
Миюки показалось, что мой голос обладает какой-то особой силой.
Она бросила на меня взгляд, слегка подняв глаза:
— Тебе дали возможность воспользоваться этим, но ты унижаешь. Будь осторожен, потому что я могу закричать о том, что ты домогался меня.
Я промолчал и начал медленно водить пальцем под её юбкой, нащупывая чувствительное место и рисуя на нём круги.
Миюки слегка застонала и поспешно прикрыла свои губы, чувствуя интенсивную стимуляцию от моего пальца. Она едва сдерживала громкий стон.
В этом офисе, полном коллег, я нежно ласкал её интимное место пальцем. Она не только не остановила меня, но и сделала всё, чтобы скрыть происходящее. Она не знала, что она такая, но странная ситуация заставила её принять это.
Очень скоро я почувствовал, как область между её бёдрами стала влажной, медленно пропитывая её нижнее бельё. Если она так будет продолжать, то не выдержит и прижмётся к моим пальцам!
Внезапно на её столе зазвонил телефон, заставив её запаниковать. Она развернулась к своему столу и сняла трубку.
Я убрал руку, но на пальцах остались остатки густой жидкости.
Тяжело дыша, она ответила на звонок, а потом сердито обернулась ко мне:
— Это всё твоя вина! Впереди ещё целый день, а я вся горю и мокрая, это ужасное чувство!
— Я не ожидал, что ты так промокнешь, — улыбнулся я, потерев пальцы.
Она немедленно потеряла свой гнев и отвернулась, игнорируя меня. Всё, что ей хотелось, это спрятаться где-то. Этот день был слишком неловким, но в её сердце, кроме стыда и сожалений, было небывало сладкое чувство…
Закончив свои игры с коллегой, я почувствовал себя гораздо более довольным и приготовился включить компьютер, чтобы поиграть в игру. Вдруг мой телефон завибрировал.
Все предыдущие звонки приносили плохие новости. Но только подняв трубку на этот раз, я понял, что все они были ничем по сравнению с ним.
Звонила Ваками, служанка моей жены Линако.
Её дрожащий, испуганный и плачущий голос сообщил:
— Синдзиро… Линако… её похитили!
Глава 2
Какой облом, Кадзутоси!
— Линако похитили⁈ Но она же была в больнице! — воскликнул я, пытаясь успокоить свои эмоции, но голос выдавал моё внутреннее волнение.
— Только что мне позвонил Кадзутоси и сказал, что ждет вас в 74-м складе в порту, в самом восточном районе. Там Линако и Маюми. И ещё… Нам запретили звать полицию, иначе… — на этих словах Ваками зарыдала так сильно, что больше не могла говорить.
— Ваками, ты проверила больницу? — спросил я, чувствуя, как растёт беспокойство.
— Да, я проверила… — ответил Ваками, её голос дрожал от страха и бессилия. — Все врачи и медсестры в панике. Маюми сопровождала Линако на прогулку в цветочный сад и не вернулась. Я попросила руководство больницы держать это в секрете, но правда всё равно выйдет наружу. Что же нам делать…
Эта ситуация с Кадзутоси и его дочерью вызывала у меня головную боль. Я мог только сожалеть, что не избил Кадзутоси до умственной отсталости. Этот человек силён в одном — в своей воле, которая не сломается, пока он не увидит гроб!
— Ваками, не переживай, я разберусь, — сказал я, пытаясь успокоить её. Затем повесил трубку. Внутри меня бурлили эмоции, но я должен был оставаться хладнокровным.