Маюми почувствовала боль, когда её схватили за плечи, но не стала вырываться.
С красными глазами и печальной улыбкой она спросила:
— Сколько денег тебе нужно?
— Отдай всё, что у тебя есть! Мне нужно вернуть деньги! — закричал мужчина, словно ему дали стимуляторы.
В этот момент остальные поняли, что происходит.
Мужчина с зачёсанными волосами ехидно улыбнулся:
— Малышка, значит ты дочь Фуситаро. Твой отец должен мне — Дайсё, полтора миллиона карточного долга. Ты должна расплатиться за него, а потом он снова сможет играть со мной.
Лицо Фуситаро покраснело от гнева.
Он обернулся и закричал:
— Не волнуйся, Дайсё! Я сыграю с тобой сразу, как получу деньги! Ты сам будешь мне должен тогда!
— Полтора миллиона… — лицо Маюми побледнело. Она посмотрела на обезумевшего отчима.
— Всего за час твой долг вырос с восьмисот тысяч до полутора миллионов? Ты понимаешь, что творишь?
— Я… — Фуситаор обернулся, увидев, что глаза Маюми затуманены. Он наконец понял, что всё плохо, сжал зубы и сказал. — Я немного оступился. Не переживай, дочка. Я быстро всё верну!
— Оступился немного? Сколько лет прошло уже? Сколько денег я тебе уже отдала⁈ Этих денег хватило бы на покупку квартиры в Токио! — Маюми не выдержала и набросилась на него.
Фуситаро пришел в ярость. Но, вспомнив о своей зависимости от Маюми и отсутствии денег, попытался скрыть свои эмоции за улыбкой.
— Дочка, не будь такой резкой. У всех бывают неудачи. Нужно просто вернуть деньги.
Маюми ответила:
— Ты сказал мне, что приехал в Токио работать! Что ты пришёл на стройку, чтобы размешивать цемент! Но уже через день ты начал играть в азартные игры!
Фуситаро возразил и повысил голос:
— Заткнись! Быстро доставай деньги!
— Я не отдам их! Ты снова потратишь их на азартные игры. Разбирайся сам!
Маюми была в ярости. Она оттолкнула отчима и развернулась, чтобы уйти.
Фуситаро запаниковал, схватив Маюми за руку, он начал вырывать её сумочку:
— Отдай деньги!
— Ты! Отпусти меня! — Маюми, будучи женщиной, не могла соперничать с мужчиной в силе. Сумочка медленно ускользала из её рук.
Мужчины в комнате начали громко смеяться, радуясь чужому несчастью.
— Фуситаро, ты правда неудачник! Даже твоя дочь тебя не слушает!
Ярость Фуситаро достигла предела. Он потерял деньги и лицо. И поднял руку, собираясь ударить Маюми.
Маюми поняла, что он собирается её ударить, но не отпустила сумочку. Ей оставалось только наклонить голову, пытаясь увернуться. Она закрыла глаза от страха и боли.
В этот момент его рука была остановлена мной.
— Эй, она не брала твои деньги. Почему ты собираешься её ударить? — спросил я, стоя рядом с Маюми. Он даже не заметил, когда я успел подойти, чтобы остановить его.
Фуситаро был ошеломлён, и тяжело дыша спросил:
— Кто ты?
— Кто я, не имеет значения. Ты не можешь её ударить и забрать у неё деньги, — сказал я.
— Это дело моей семьи. Какое это имеет отношение к тебе⁈ На каком основании я не могу ударить дочь? — высокомерно завопил Фуситаро.
— Если такой сильный, почему бы тебе не разобраться с этой бандой? И Маюми тебе не родная дочь. Не зазнавайся, — холодно произнёс я, добавив немного силы в руке, которой держал Фуситаро.
Маюми увидев меня, облегченно вздохнула. От осознавания, что отчим хотел её ударить, она не удержалась от рыданий. Теперь мне стало ясно, почему Маюми привела меня сюда. Это была битва, в которой ни одна женщина не осмелилась бы сражаться одна!
В комнате стало неуютно. Дайсё, высокий мужчина, с которым Фуситаро играл в азартные игры, поднялся. Его рубашка была расстёгнута, из-под неё были видны массивные мышцы груди.
Он посмотрел на меня, и его глаза сузились до узких щёлочек:
— Мальчишка, напряги мозги. Посмотри, кому принадлежит это место. Долг нужно вернуть. Лучше не вмешивайся туда, куда тебя не просят!
Фуситаро, которого я освободил, снова взорвался от унижения.
Указав на меня и Маюми он закричал:
— О, ты нашла, кто поможет тебе сегодня! Ты хочешь, чтобы меня убили сразу после приезда в Токио, чтобы тебе было хорошо?
Когда Маюми отказалась дать ему деньги, он очень разозлился и с трудом сдерживал дрожь. Маюми со злостью и отчаянием смотрела на него, а на её глазах выступили слезы.