Достав из прикроватной тумбочки ножницы слегка воткнул их в бинт. Повязка не была слишком тугой. Она упала на кровать при разрезании, обнажив кожу.
— Любовничек, что ты делаешь? — спросила Тацуко с любопытством.
Я не ответил, просто продолжал резать. Затем осторожно снял её, обнажив рану.
Хотя это было болезненно, Тацуко не придала этому большого значения. Она просто посмотрела на свою рану. Затем печально взглянула на меня, беспокоясь, что мне не понравится. Ведь ни один мужчина не захочет, чтобы у его женщины было лишнее отверстие в теле.
Честно говоря, рана не была так важна для Тацуко. Но если на её животе останется шрам, ей будет трудно смириться с этим. Ведь она — молодая леди с великолепным телом, которая любила быть красивой.
Осмотрев рану перед собой, нежно посмотрел на Тацуко и утешил её:
— Не переживай, я не какой-нибудь мальчик, который никогда не видел крови.
— Но мне это не нравится, — тихо ответила Тацуко и отвернулась.
Улыбнувшись я внезапно поднял ножницы и порезал свой указательный палец! Из кончика пальца потекла кровь, капая на рану Тацуко…
Она почувствовала холод, когда кровь коснулась её раны. В замешательстве повернув голову она была потрясена тем, что увидела!
— Любовничек, кто ты такой? — спросила она.
— Не двигайся! — предупредил я Тацуко. — Неважно, что ты видишь или чувствуешь, тебе нельзя двигаться!
Тацуко увидев мою серьёзность замолчала. Она смотрела, как капли крови с моего пальца падают на её рану.
Вскоре она начала ощущать зуд в ране. Это было особое чувство, которое невозможно описать словами. Боль постепенно утихала, сменяясь ошеломляющим теплом.
Но дальше было трудно представить…
Порез на моём пальце, который я получил несколько секунд назад, начал заживать сам по себе. Конечно, меня не зря звали Фенриром. Тот в ком течет кровь оборотня.
Затем отложил ножницы и вытер палец полотенцем, как будто он и не был поранен.
Тацуко ошеломлённо лежала на кровати, глядя на меня. Неизвестно, когда её лицо снова стало румяным, но теперь оно выглядело намного нежнее.
— Хорошо, отдохни десять минут, и всё будет в порядке, — рассмеялся я.
Тацуко, похоже, пришла в себя и после некоторого колебания ответила:
— Что произошло… Минуту назад я была серьёзно ранена, но теперь чувствую, что рана полностью зажила…
— Не думай об этом слишком много, просто считай мою кровь самым продвинутым лекарством из всех существующих.
— Но…
— Никаких «но». Так что не спрашивай об этом, хорошо?
Увидев печаль на моём лице, Тацуко немедленно замерла. Она никогда раньше не видела меня таким глубоко печальным. Какой секрет скрывает моё тело? Какое прошлое преследует меня?
— Это странно, — твёрдо заявила Тацуко.
— Мои раны могут заживать мгновенно. Даже если упаду с высоты десятков этажей, я останусь целым. Это даже не странно… Хотя сам я в это не поверил бы…
Тацуко подняла свою тёплую руку и положила её на мою. Я заставил себя улыбнуться. Тёплые и сладкие моменты всегда проходят слишком быстро.
После того как мы некоторое время целовались и касались друг друга, услышали стук в дверь.
У этой двери осмеливались постучать только самые близкие помощники Тацуко.
— Входи, — лениво сказала она.
Медленно открыв дверь, вошёл бармен. Этот парень выглядел озабоченно, но, увидев Тацуко в ее белоснежной пижаме, он подумал, что, возможно, его обманывают глаза. Она не выглядела больной и даже улыбнулась ему!
— Госпожа… вы… почему вы… — бармен запинался.
— Что, тебе не нравится моё быстрое выздоровление?
— Нет, нет, нет… — бармен сразу замахал руками, не веря, что Тацуко могла так быстро поправиться. Когда он увидел меня, зевающего рядом, он начал догадываться. Но я же не врач и не целитель. Как же я смог быстро вылечить Тацуко?
В любом случае, внезапное выздоровление Тацуко радовало бармена, ведь теперь у них снова есть надежда.
— Госпожа Тацуко, хорошо, что ты проснулась, а то мы не знаем, что дальше делать. В баре кое-кто хочет тебя видеть, — сказал бармен.
— Кто?
— Это… это ваш отец Сэйко, глава «Красных Шипов». Он даже привёл нескольких лидеров «Восточного Союза». Сказал, что хочет провести переговоры, — объяснил бармен.