Когда мужчина снова появился без предупреждения, он упрекнул её в глупости за ожидание. Он никогда по-настоящему не думал о том, чтобы вернуться к ней. Более того, он сделал всё возможное, чтобы исказить правду и причинить ей боль, лишь бы снять с себя вину.
Я думал, если бы это случилось не с Лимико, а с другим человеком, который не был опытным в общении и не обладал великодушным характером, то, возможно, этот человек уже подумывал о самоубийстве.
— Лимико, ты намного сильнее, чем я думал, — искренне сказал я.
Она грустно улыбнулась:
— Ну будь я такой сильной, ты ожидал, что я заплачу прямо сейчас? Какой смысл плакать? Это только развлекает других и делает счастливыми таких, как Ванами. Я не настолько глупа, прошло всего восемь лет. Мне все равно на него…
Несмотря на слова, слёзы всё равно текли по её щекам.
Лимико достала салфетку, чтобы вытереть слёзы, и тихо сказала, шмыгнув носом:
— Теперь, когда я освободилась от оков, которые меня сковывали, давай отпразднуем мое освобождение. Пойдём в бар, окажи мне честь, Синдзиро-сан.
Я кивнул с усмешкой. В такой момент у меня не было причин отказывать в маленькой просьбе обиженной женщины.
Из-за того, что Лимико столько лет была замкнутой, у неё практически не осталось друзей, хотя она легко могла привлечь мужчин своей красотой.
Без лишних разговоров я подъехал к ближайшему бару. Мы вошли в тускло освещённое заведение и выбрали место поближе к углу.
Лимико заказала четыре бутылки пива. Наполнив бокалы, она начала отмечать освобождение янтарным напитком, как будто это была вода.
Я не расслаблялся и не пил. Во-первых, я боялся потерять контроль над своим разумом. Во-вторых, знал, что Лимико нужен компаньон, чтобы она не чувствовала себя одинокой.
Постепенно две бутылки янтарной жидкости опустели. Её глаза, чистые как родниковая вода, были ясны, но соблазнительно мягкая фигура в офисной одежде излучала такое очарование, что мужчины в баре неоднократно оборачивались на неё.
Я наблюдал, как она постепенно пьянела, но не останавливал её. Лучше позволить ей от души выпить, чем пытаться её наставлять.
— Я… Ик… — произнесла она, её голос стал страстным и ленивым, она уже говорила немного шепеляво, что делало её ещё более нежной и пленительной.
— Да?
— Знаешь, почему я всегда привожу тебя в тот ресторан японской кухни? — спросила она, склонив голову набок.
В ответ покачал головой, потому что действительно не знал почему.
Она поджала губы и улыбнулась:
— Потому что… во время учебы в колледже он часто приводил меня сюда… Это также место, где мы встретились…
Место, которое изначально приносило ей радость, теперь разбило её сердце.
Взяв бутылку со стола, наполнил её бокал и сказал:
— Всё началось там и там закончилось. Это довольно символично.
— Да… символично… — Она протянула руку, чтобы взять стакан, но он выскользнул из рук и упал на пол.
*Звон…*
Послышался звук разбивающегося стекла.
Она в оцепенении уставилась на медовую жидкость, растекшуюся по полу. А затем опустила голову на стол и выплакала всё своё горе, содрогаясь от рыданий.
Я спокойно наблюдал, как Лимико сидит, склонив голову к столу и тихо плачет. В шумном баре такая сцена казалась вполне обыденной.
В городах люди живут под огромным давлением, и каждому нужно как-то избавиться от этого стресса.
Мне стало интересно, откуда Лимико так мастерски умеет плакать. За всё время, пока три группы гостей менялись напротив нас, она не собиралась подниматься и продолжала сидеть, прислонившись к столу.
— Лимико, уже поздно, давай я отвезу тебя домой, — предложил я ей. Если честно, мне тоже стоило бы пойти домой, особенно после того, как я наконец-то помирился с Линако. Будет разумнее не оставаться вне дома на ночь.
Лимико наконец подняла голову. Ее глаза были красными и опухшими.
Она с усилием выдавила из себя некое подобие улыбки и произнесла:
— Дай мне выпить еще один бокал, Синдзиро-сан.
После этих слов она налила себе полный бокал и залпом его выпила.
Затем, неуверенно встав, схватила сумочку и сказала:
— Пошли, проводи меня пожалуйста.