— Да, босс! — Лао знал, что не может терять времени в такой момент, когда речь идёт о жизни и смерти. Поэтому он немедленно выбежал из кабинета.
Я сидел на частном курорте Кацумото, в скрытом компьютерном зале. Десятки компьютеров работали на полной скорости, девять сотрудников печатали на клавиатуре с молниеносной скоростью.
На большом экране акции «Токио Медиа» то поднимались, то опускались. Но в целом тенденция была явно отрицательной — они неуклонно двигались к падению.
Стоя скрестив руки на груди, я бесстрастно смотрел на экран. Кацумото также молча наблюдал за происходящим.
Позади меня сидели Маюми и Чикару. И мы все наблюдали, как империю «Токио Медиа» постигала неминуемый крах.
Секретарша поднялась на сцену, поправила очки и доложила Кацумото:
— Босс Кацумото, «Токио Медиа» больше не может покупать свои акции. Через несколько часов все инвесторы прекратят покупку и начнут распродажу. Вскоре «Токио Медиа» рухнет.
— Понял. Пусть команда аналитиков продолжает следить за ситуацией. Как только все закончится, я приглашу их на праздничный пир, — Кацумото ответил ясным голосом.
Он практически одним движением уложил своего соперника, но при этом выглядел абсолютно невозмутимо.
Одна из молодых женщин из команды аналитиков обернулась к нам. Это была рыжеволосая европейка с леденцом во рту, сияющая улыбкой, говорившая по-японски с явным английским акцентом:
— Босс Кацумото, мы так много трудились над этим проектом. Дайте нам, пожалуйста, отпуск?
Кацумото скупо, но слегка улыбнулся:
— Конечно, я дам всем вам месяц отдыха и премию по две сотни тысяч каждому.
— Ура! Слава моей богине! — Несколько иностранцев радостно загремели аплодисментами.
Я, наблюдая за этой сценой, нахмурился и спросил Маюми:
— Он просто так раздает деньги?
— Это всего лишь двести тысяч долларов, зарплата и бонусы членов команды аналитиков составляют не менее трех миллионов каждому. Ты думаешь, таланты стоят дешево? — Маюми ответила, закатив глаза.
Я недовольно проворчал:
— Почему я зарабатываю всего сто тысяч в год? Это несправедливо, я тоже талант.
Чикару, сидящий рядом, рассмеялся:
— Господин Синдзиро, требовать незаслуженные деньги — не лучшая идея.
— Ты просто завидуешь, — ответил я, не обращая внимания на его слова. Затем я обратился к Кацумото. — Босс, обсуждать деньги кажется неуместным. Давайте обсудим это позже наедине. Расскажите мне, что именно случилось.
После стольких месяцев наблюдений я понимал лишь одно — «Токио Медиа» пал. Но как один из ответственных за союз между тремя компаниями, не мог понять, почему это произошло!
Кацумото не ответил мне прямо. Вместо этого он взглянул на часы на своем запястье и сказал:
— Праздничный пир скоро начнется. Нам не следует опаздывать. Пошлите.
— Вы не собираетесь объяснять? — мрачно спросил я.
— Я объясню по ходу дела.
Затем мы все покинули небольшой курорт. Чикару поехал в своей машине, за рулем Большой Бонсю. Нашу машину вела Маюми, а Кацумото и я сидели сзади.
Кацумото в общих чертах рассказал мне о происходящем, и я наконец понял.
Принудительное проникновение «Токио Медиа» было неблагоприятным для бизнеса «Фудживара Интернешнл». Более того, что если «Токио Медиа» продолжит расширяться в Токио, это обернется катастрофой для них.
С тех пор как Синъю впервые посетил Кацумото, наш директор думал о том, что нужно воспользоваться этой возможностью и изгнать «Токио медиа» из Японии.
Как только план начал обретать форму, Кацумото накапливал средства. И приготовил их гораздо больше, чем требовалось по контракту.
С самого начала он планировал использовать фондовый рынок для победы над «Токио Медиа». Всё должно было храниться в секрете, даже Маюми узнала об этом только два дня назад.
Результат этого плана не повлияет на сотрудничество с Гонконгской корпорацией «Лотос». Самым важным фактором была прибыль в размере шестидесяти пяти процентов, о которой договорился я, что удивило Кацумото. Это был практически импульс, который заставил его без колебаний инициировать план по подавлению «Токио Медиа». С одной стороны я был рад, что компания Синъю потерпит крах. Потому что он хотел отбить у меня Линако. Теперь ему будет не до этого, когда дело их семьи развалилось.