Токуми уже ждала меня. Она была в белой кофте в обтяжку, короткой серой юбке. Её красные туфли блестели при свете. Волосы аккуратно лежали на плечах, а лицо — ухоженное и гладкое, как у младенца. Она выглядела так, словно только что сошла со страниц журнала «Японский пирог для подростков».
Заметив меня, она улыбнулась и махнула рукой.
Я сглотнул, сердце бешено колотилось. Не сказать, что в первый раз, когда увидел Линако, я был так же взволнован или рад. Сравнивать с этим моментом было даже смешно.
Самое завораживающее в Токуми было не её внешность, хотя она была хороша, а её уверенность, то, как она двигалась, говорила. Не каждая женщина, прошедшая через жизнь, излучала такую силу. Для меня, повидавшего многое, такие женщины были как яд — затягивающий и опасный.
«Ты — настоящая „мама Стифлера“,» — подумал я, ловя её взгляд.
— Опаздываешь. Нехорошо так поступать, если ты джентльмен, — сказала она с лёгкой усмешкой.
— Я выгляжу как джентльмен? Или как человек с характером? — парировал я, не сдержав ухмылку.
Токуми задумалась, потом кивнула:
— О, да. Я чуть не забыла. Ты, конечно, не джентльмен, но явно парень с характером. Правда, с немного странным. Скажем так, больше походишь на извращёнца.
Понял, что она вспомнила те пару раз, когда мы пересекались раньше. Ну, я же её провоцировал, плюс она видела, как я гулял с другими женщинами. Так что да, в её глазах я явно не был примером верности.
— Если я такой ужасный, чего ты вообще меня на ужин приглашаешь? — спросил я, криво улыбнувшись.
Она качнула головой:
— Вот и я думаю. Когда звонила тебе, даже сама не понимала, зачем приглашаю такого типа, как ты, поесть. Спас меня один раз, ну и ладно. Могу же просто сказать спасибо, не идти на свидание. Но, знаешь, раз уж позвала, обещания надо сдерживать.
С этими словами она показала рукой на улицу за спиной:
— Пойдём, угощу тебя чем-нибудь вкусным. Ты, наверное, и не пробовал нормальной еды.
Чувствовал я себя довольно необычно. В отличии от других женщин, Токуми была спокойна, как скала. Она не пыталась играть, скрывать свои мысли. А я понимал, что ей явно нравлюсь. Может, возраст сказывался — она не парилась по поводу женских мелочей вроде стеснительности или гордости. Говорила прямо и уверенно.
Мы с ней вышли на улицу, где с обеих сторон были небольшие магазины и ларьки. Люди вокруг поглядывали на нас, и не удивительно: она выглядела просто потрясающе.
Я не удержался и сказал:
— Знаешь, ты не говоришь, как мама школьницы. Твои слова заставляют меня думать, что тебе всего двадцать с копейками.
Она прикрыла рот рукой и рассмеялась:
— Моей дочери это место не нравится. Она считает его скучным и безжизненным. А я ей говорю, что это потому, что она слишком молода, чтобы понять местную культуру.
Ноль неловкости, даже когда речь зашла о её дочери. Это поразило.
— Так что, ты думала, что я тоже это место оценю? — спросил с улыбкой. — Мне ведь тоже чуть больше двадцати.
Да, мне больше двадцати, но до тридцати я еще не дошел.
— Конечно, поймёшь, — уверенно сказала она.
— Почему?
— В тот день, когда ты спас меня в банке, я увидела в твоих глазах что-то, чего не бывает у других парней. Это длилось всего мгновение, но я неожиданно почувствовала себя в безопасности, — сказала Токуми, и её лицо стало серьёзнее. — Ты первый мужчина, рядом с которым я почувствовала себя защищённой. Поэтому ты точно сможешь понять это место.
Первый мужчина, который дал ей чувство безопасности…
Токуми, пытаясь сменить тему, продолжала показывать мне улицы. Я еле заметно улыбнулся, чувствуя, что этот вечер будет интересным.
Мы шли по длинной дорожке, которая словно переносила нас в прошлое. Небо начало понемногу темнеть. Наконец, мы подошли к входу в старый переулок, освещённый тусклыми лампочками. Всё выглядело так, будто вот-вот развалится.
Токуми привела меня к маленькому киоску, где продавали лапшу. Она громко позвала старика, который доставал лапшу:
— Дядя Цянь!
Старик поднял голову и сразу улыбнулся: