— Не правда ли, какая горькая истина? — останавливаясь перед Мариной, насмешливо спросил Трофимов.
— Да, если любовь становится предметом судебного разбирательства, если к отношениям любящих применим вопрос «кто виноват?» — то, простите меня, Сергей Прохорович, роль прокурора в таком процессе совсем незавидна.
— А все-таки, все-таки — кто виноват? А? — Трофимов коснулся локтя девушки. — Ведь как хорошо будет, Марина Николаевна, если прокурор, именно прокурор, ответит Татьяне Лукиной на этот мучающий ее вопрос.
— Но вы скажете ей только то, что она и сама отлично знает: «Виноват муж».
— Ну, а если нет? Если вина ее мужа не так уж бесспорна и, выяснив это, мы подскажем Лукиным, как им жить дальше?..
— Суд, прокурор — в роли примирителей и советчиков?
— Если вас пугают такие слова, как «суд» и «прокурор», то замените их простым словом — «друзья». Да, такие друзья, как мы, могут прийти им на помощь.
— Друг… — протяжно сказала Марина и украдкой чуть насмешливо глянула на Трофимова. — Вот вы мне все и объяснили, Сергей Прохорович. Спасибо вам. — Она рассмеялась. — Надо только заменить слово «прокурор» на слово «друг» — и все будет хорошо. Верно?
— Не совсем так, — усмехнулся Трофимов. — А вот то, что я не убедил вас, — это верно.
Они замолчали.
«Обиделся, — подумала Марина. — Ну и пусть его! Слишком уж он прямолинеен и уверен в себе».
9
Они пошли в парк и сразу очутились в толпе гуляющих. Их появление заметили. Трофимов почувствовал на себе любопытные взгляды.
— Ну, что же мы станем делать? — спросил он Марину.
— Просто походим по дорожкам, — ответила девушка.
Трофимов взял ее под руку, и они двинулись вдоль по аллее.
— Как давно не бывал я в подобных местах! — сказал Трофимов. — И очень жаль, что не бывал.
— Да, здесь хорошо, — думая о чем-то своем, отозвалась Марина.
— Очень! Так и подмывает тряхнуть стариной — потанцевать, побалагурить! А что, Марина Николаевна, не потанцевать ли нам в самом деле?
— Разве прокуроры танцуют? — улыбнулась девушка.
— Еще как! — рассмеялся Трофимов. — Хотите убедиться?
Марина не ответила. Что-то отвлекло ее. Отвернувшись от Трофимова, она устремила взгляд в дальний конец аллеи.
— Пойдемте туда! — сказала она. — Я покажу вам наш летний театр. Там сегодня концерт кружка самодеятельности комбината.
Она говорила, а сама все ускоряла шаги.
Они подошли к зданию летнего театра, и Марина подвела Трофимова к группе мужчин, куривших у входа. Еще не доходя до них, Трофимов услышал громкий, с насмешливо-добродушными интонациями голос, который покрывал все прочие голоса. Его обладатель, высокий человек лет сорока, был, очевидно, центром всего кружка.
Трофимов заметил, что пока они пересекали аллею, Марина внимательно смотрела на этого человека. Наконец и тот увидел ее.
— Марина Николаевна! — пробасил он, с юношеской проворностью идя ей навстречу. — Я уж не надеялся вас сегодня встретить.
«А ведь этот человек вам не безразличен, Марина Николаевна», — подумал Трофимов. Будто угадав его мысли, девушка смущенно оглянулась на него и, стараясь скрыть свое замешательство, преувеличенно громко сказала:
— Знакомьтесь, товарищи! Это мой сосед и наш новый прокурор Сергей Прохорович Трофимов… Леонид Петрович Швецов — директор комбината.
— Да я бы и сам как-нибудь представился, — улыбнулся Швецов, широким, радушным движением протягивая Трофимову руку. — Рад вас приветствовать на земле уральской! Не москвич ли?
— Да, из Москвы.
— Выходит, земляки! А что, Андрей Ильич, — обернулся он к невысокому коренастому человеку, — не перевелись еще в Москве богатыри! Экий молодец! А?
— Да, такой и с вами потягаться может, — отозвался Андрей Ильич, и добродушные морщинки собрались возле его глаз.
Он подошел к Трофимову.
— Рощин, секретарь райкома. Говорят, вы ко мне заходили?
— Сразу же как приехал: хотел познакомиться.
— Вот и чудесно, — рассмеялся Рощин. — Не довелось в райкоме, так познакомимся в парке.
После громогласного Швецова голос Рощина показался Трофимову совсем тихим. Да и всем своим обликом — ростом, неторопливыми движениями — он разительно отличался от высокого, стремительного в движениях Швецова.
Невольно для себя Трофимов сравнил их. Сравнил и подумал, что эти два столь несхожие между собой человека, наверно, и работают и живут совершенно по-разному. И если Швецов первой же сказанной фразой, первым же широким своим движением как бы спешил заявить о себе, то сдержанный Рощин, напротив, приглядывался и прислушивался сам.