— Что же… Главное, что мой братик в порядке, — сказала она и стала подниматься с кровати, после чего с грацией кошки прыгнула в мою сторону и крепко обняла, прижав к своей груди. — Как же я по тебе соскучилась, бра-тик!
— Послушай, я, конечно, всё понимаю, но не надо меня… — не успел я возмутиться такому довольно фривольному (пусть отчасти и приятному) поведению от весьма условно знакомой мне девушки, как в голове что-то щёлкнуло, а следом за этим сердце начало наполняться теплом.
Я не видел чётких образов или конкретных событий, как это происходило до этого, когда я пытался разобраться в памяти парня, в чьём теле я оказался. Вместо этого я, скорее, почувствовал то, о чём мечтал Евгений. Самую обычную любовь родных, которой его с детства обделяли.
Только к моей неожиданности, загоняя себя в депрессию, сам Евгений забыл, что не вся семья относилась к нему как к мусору и тому, кто лишь позорит род. Ведь среди всех его многочисленных родственников была та, кто всегда искренне желала ему добра, пусть и не могла проявлять этого постоянно из-за собственной занятости.
«Как я мог её вообще забыть?» — наверняка задался бы вопросом бывший хозяин тела.
Что же, для меня это было очень просто. Когда на человека валится куча проблем, он испытывает бесконечный стресс, осознавая, что лучше уже просто не будет, даже самые светлые воспоминания начинают забываться или подменяться на что-то другое.
После этого человек видит лишь плохое, практически не обращая внимания на хорошее. Другими словами — умирает изнутри.
С Евгением произошло то же самое.
Однако того тепла, что я почувствовал, мне хватило, чтобы понять — Виктория на моей стороне ещё с тех давних пор, когда Евгений был совсем ребёнком, если только за годы она не изменилась, что маловероятно. Даже сейчас она мне казалось солнышком, от которого идут лучи счастья на всю округу и, похоже, Викторию не волновали никакие слухи о моей персоне. Будь иначе, то она бы и вела себя по-другому, да и сам разговор между нами проходил бы иначе.
Придя в себя от неожиданных чувств, я вздохнул и ответил:
— Вот оно что… Интересно…
— Что интересно? Ты вспомнил? — с предвкушением в голосе произнесла она, всем своим видом показывая, насколько ей важно знать ответ на этот вопрос. — Я же тебе помогла что-то вспомнить? Не молчи, брат!
— Скорее, ощутил, как некоторые выражаются — сложные материи, — покачал я головой. — Вспомнил, что я считал тебя близким человеком. Только вот одного я не пойму — если ты, вправду, обо мне так беспокоишься, то почему ни разу не связалась за хотя бы последние пять месяцев? Ни звонка, ничего. А теперь, как снег на голову знойным летом, свалилась. Как так-то? — спросил я, понимая, что для этого, скорее всего, должна быть причина.
Тут либо личный мотив, из-за которого Виктория полностью разочаровалась в Евгении и перестала с ним общаться, а сейчас решила вернуть связь, либо же ей кто-то намеренно не давал этого делать.
Тем более, насколько я знаю, Евгений и Виктория не виделись больше пяти лет, но она всё равно по мере возможности присылала сообщения. Правда, в последнее время совсем перестала это делать.
— Эх, братик-братик… Тут всё сложно. Ты не будешь против, если твоя слуга оставит нас наедине? — сказала Виктория, посмотрев на Анну. — Есть разговоры, в которые лучше никого не посвящать.
— Просто закрой… точно, м да-а-а… — я посмотрел на валяющуюся на полу дверь.
— Позвоните в колокольчик, если буду нужна, — поклонилась Анна и оставила нас наедине.
— Так в чём дело? — поинтересовался я, сев на кровать и готовясь выслушивать рассказ от своей старшей родственницы. — Что же ты такого хотела мне рассказать, Виктория, чего лучше не слушать слугам?
— Слугам не стоит настолько доверять, особенно если это касается внутренних дел между нами, — недовольно пожала плечами сестра.
— Я и так пошёл тебе на уступку сделав, как ты просила, — покачал я головой. — Так что не надо тут…
— Хорошо, — примирительно подняла руки Виктория, мило улыбнувшись. Возможно, это как-то действовало на прошлого Евгения, но не на меня, так что её попытка манипуляции прошла мимо. Правда, сомневаюсь, что это была она — не походила сестра на человека, который будет так действовать, чтобы расположить к себе собеседника. По крайней мере, не со мной. — Понимаешь, несмотря на то, что ты был и есть мой любимчик среди всей нашей родни, я не могла полностью опекать тебя. Моя мама… она, — вздохнула сестра. — Она, скажем так, была категорически против поддержки нашей связи, несмотря на родство, считая, что ты обременяешь меня, мешая развитию. А ты сам знаешь, пусть наши матери и довольны тем, что получили от отца, но всё же некоторые имеют на него определённую долю влияния, — неодобрительно покачала она головой. — Когда же тебя выслали прочь на окраину империи, я явилась к нашему отцу и высказала всё, что думаю.