Владимир переселился вместе с семьей на планету и занимался исследованиями только здесь, а Николай успешно разбирался с финансовыми вопросами и изысканиями по другим направлениям.
Однажды к ним обратился некий Тревор МакГи, представившийся миллиардером-филантропом из объединения новых галактик. Он очень интересовался разработками, проводимыми Владимиром и даже предлагал братьям выкупить за большую сумму право на использование месторождений в той самой деревне, где жила Ида, но братья наотрез отказались. Двигала ими не любовь к науке и не жажда наживы, в конце концов, всегда можно найти что-то новое, да и денег у них было достаточно.
Основным препятствием для братьев стало ничем не обоснованное желание Тревора построить перерабатывающий завод прямо на планете. Его не смущали ни экологические проблемы, ни наличие местных жителей, ни нарушение межгалактической конвенции о запрете на вмешательство в ход развития чужих цивилизаций. Он готов был сравнять все с землёй, но получить конкретную разработку.
Как выяснилось впоследствии, блестящие прозрачные камни, которые в избытке залегали именно в районе деревни, представляли интерес не только для МакГи, но он был первый, кто обнаружил свойство, позволяющее использовать камни в качестве огнеупоров, кислостойких и электроизоляционных материалов.
Братья планировали передать свои отчёты и право на разработку минералов в межгалактический исследовательский фонд: открытие сулило большие перспективы для геологии как науки и с точки зрения существования человечества в целом. Они даже успели передать часть данных и подписали документы, позволяющие перевести право на разработки минералов в общее достояние, но вскоре после этого Владимир трагически погиб.
А затем вновь объявился Тревор, размахивая на организованном им же судебном заседании документами, якобы подписанными до гибели Владимира от рук местных варваров. Он был убеждён, что свидетелей не осталось.
Однако дроны успели зафиксировать и передать видеозапись, на которой было четко видно и то, что Ида скрывалась за валунами, и то, как был убит человек на берегу. Таким образом, она была единственным живым свидетелем преступления. Её искали все, только МакГи искал для того, чтобы уничтожить, а родные — чтобы спасти.
Николай завершил рассказ и внимательно посмотрел на Хейдара, изучая его лицо:
— Вот, в целом, история Иды. И как ты теперь, думаю, понимаешь, речь не идет о том с кем останется наша девочка, — подытожил он.
— Я понял, — Хейдар лежал, устало откинувшись на подголовник.
— Вижу, ты совсем сник. Может, стоит отдохнуть, здоровяк? — Николай поднялся со стула.
— Я бы хотел попрощаться с Идой, — Нейгебауэр смотрел на собеседника с нечитаемым выражением лица, — хотя бы это вы мне позволите?
— Эй, парень, не нравится мне твой настрой, — Николай покачал головой и добавил, — никто тебя не гонит, напротив, в свете последних событий мы заинтересованы в сотрудничестве именно с тобой. К тому же у нас, у меня и парней, есть ряд предложений как это сотрудничество, так сказать, расширить и углубить, поэтому…
— Извините, — резко прервал его Хейдар, — но я буду вынужден отказаться. — Он стиснул кулаки и смотрел в одну точку, как будто сквозь собеседника.
— Да что с тобой такое? — Николай начал злиться, — то ты готов работать на любых условиях, то теперь отказываешься от всяких контактов. Раньше я за тобой такой бабской переменчивости характера не замечал!
— Для меня было существенно только одно условие, и я его озвучил. Но из вашего рассказа я делаю вывод, что оно невыполнимо. Заключение нового контракта в таком случае также невозможно. Насколько я помню, мои обязательства прекращаются в этом году. Я помогу вам найти других людей и готов выплатить все неустойки, связанные с досрочным расторжением. Но работать с вами я больше не смогу. Присылайте ваших людей, мы закроем старый контракт, — Хейдар сжал губы, отвернулся и смотрел в стену, кулаки были сжаты до белых костяшек.
— Ах вот оно что, — протянул Смирнов и посмотрел на него неожиданно по-отечески, с теплотой во взгляде, — гордец, значит, — а потом добавил себе под нос, — к тому же влюбленный. Опасное сочетание.
Хитро улыбнувшись, он предложил:
— Давай-ка, молодой человек, ты сейчас немного полежишь, может даже вздремнешь, а потом придешь к нам в кают-компанию, ну, скажем, на ужин в кругу семьи, и мы еще раз все обсудим. Я не делаю такие предложения дважды, но и тут у нас случай исключительный. Поэтому будет справедливо считать, что я просто заходил узнать как твое здоровье, — Николай легонько сжал руку Хейдара, а затем поднялся и вышел.
После его ухода, несмотря на роившиеся в голове мысли, Хейдар почти сразу провалился в сон, на этот раз без каких-либо сновидений, и проснулся спустя несколько часов. Он чувствовал себя значительно лучше. Настолько, что смог кряхтя сесть на своей жесткой кровати и оглядеться по сторонам.
Он находился в обычной корабельной каюте гражданского космического судна: иллюминаторы были панорамные, а не бойницы, больше свойственные военным кораблям. А само судно, судя по слегка вибрирующему прохладному полу, на который Хейдар опустил босые ноги, находилось все еще в атмосфере планеты, однако достаточно высоко, чтобы не привлекать внимание местного населения.
В каюте были кровать, стул, небольшой шкаф в винтажном стиле, с навесными дверями. «Надо же, — подумал он, — как в глубоком детстве, когда мать оставляла меня играть в приемной института, заставленного такими шкафами из глубины столетий».
Хейдар подошел к шкафу и открыл створки, на вешалке обнаружился комбинезон и пара горных ботинок со специальными вставками для особо сложных восхождений, которые можно было включить в случае необходимости. Нейгебауэр привычно натянул вещи, слегка удивившись тому, что они подошли по размеру. Учитывая его рост и комплекцию, ему приходилось делать спецзаказ на одной известной фабрике, на этих же вещах были незнакомые бирки. Впрочем, даже имея в распоряжении данные о его размерах, эти вещи было невозможно быстро произвести, тем более ботинки с дополнительными функциями.
Значит, — тут Хейдар невольно задумался, — на корабле его уже ждали и Николай планировал пригласить его для сотрудничества даже раньше, чем случилась история с Идой. Дальше его мысли устремились к Иде, к ее состоянию, а потом снова вернулись к предложению Николая. Действительно, оно было очень заманчивым, но перспектива работать с Идой после всего, что случилось и что он узнал, казалась невозможной. Они не смогут общаться как раньше, а уж про то, чтобы быть вместе, и речи не шло.
Даже с учетом того, что он обладал определенной репутацией и средствами, его состояние и положение не шли ни в какое сравнение со статусом и богатством Смирновых. Он не без оснований полагал, что её родственники, как бы хорошо они не относились к нему и как бы не были благодарны за её спасение, никогда не допустят, чтобы наследница одной из самых известных на всю галактику исследовательских корпораций стала дружить или, упаси Бог, удумала крутить роман с младшим и седьмым по счету сыном северного короля никому неизвестной планеты.
«Ага, тоже мне наследник престола, — мысленно иронизировал Хейдар, — а вот Ида, выходит, настоящая принцесса».
В таких невеселых раздумьях его застал Михаил, который слегка стукнул в дверь и сразу открыл ее.
— Привет! Я вижу тебе лучше, — Михаил кивнул головой в сторону кровати, — даже поднялся и одежду примерил. Ну как, все подошло?
— Здравствуй. Или стоит сказать «здравствуйте»? — уточнил Хейдар.
Михаил махнул рукой и, улыбаясь, ответил:
— Не придумывай, давай запросто — на ты. Кстати, откуда такие познания тонкостей русского языка?
— Хочешь работать в добывающей промышленности: учись пить, копать и русский. — Хейдар слегка улыбнулся, — ведь все основные разработки — за вашей корпорацией. К тому же, как ты, видимо, знаешь, моя мать была минерологом и почти всю жизнь проработала в составе вашей первой научно-исследовательской группы «Братья-славяне», пока не встретила отца и пока Тревор не стал интересоваться моей родной планетой.