Дездемона от удивления чуть не выронила щетку.
– Мы почти ровесницы. А у тебя такой постный вид, будто ты почти уже вдова.
Как это похоже на Кандиду: грешить и лицемерить, даже не понимая, что она поступает дурно.
– Король не мелкий аристократ из провинции. Если обман раскроется, то за такую авантюру тебя казнят, – менторским тоном осведомила ее Дездемона. Обычно это главы семей учат детей и падчериц уму-разуму, но у них все наоборот. У мачехи в голове шалости, как у пятилетнего ребенка.
Кандида поежилась, как от холода.
– Слышала, что казнь в Оквилании это жуткий процесс, когда преступника связывают и оставляют у воды, из которой потом выползает нечто… В общем, даже трупа на берегу не остается.
– Вероятно, тебя, как изменницу утащит морской царь и вместо казни посадит на трон, нарушив договор с землянами и не став тебя топить. По легендам такое уже случалось.
– А думаешь, он существует?
– Приговор, когда изменницу отдают на расправу морским тварям?
– Нет же, глупая! Морской царь?
Кандида полировала и без того холеные ноготки.
– Я с ним не знакома, так что гарантировать не могу, – обрезала ее Дездемона.
– Какая ты скучная.
– А ты, заимев падчерицу-ровесницу, хотела заручиться подружкой?
– Ну, хотя бы интересной собеседницей. А у тебя в голове одна каша. Для жертвы морскому богу ты вполне сойдешь.
– А ты уверена, что жриц приносят в жертву?
– Вроде только некоторых.
У Дездемоны сердце ушло в пятки.
– Провинившихся в чем-то?
– Наверное, – Кандида пожала лилейными плечами. – Точно не знаю, я особо не верующая.
Удивила! Только аморальная особа могла вцепиться в состоятельного старика. Хотя вера и достоинство это не всегда одно и то же. Разве приносить человеческие жертвы морю это не аморально? А верующие ведь именно так и делают.
В дверь кто-то стучал. Медное кольцо так и звякало.
– Спустись, посмотри, кто там, – скомандовала мачеха ей, будто прислуге. – Только вначале выгляни в окно, дверь сразу не отпирай, а то впустишь к нам шайку грабителей.
– Грабители обычно в дверь не стучат. Да у нас и воровать нечего, кроме нарядов.
Кандида лишь что-то хмыкнула. Вид морских тварей, ползущих в окна и двери, ее явно не беспокоил. А вот Дездемона боялась нового появления див.
Но на этот раз у двери стоял некто в лакейской ливрее. Треуголка с гербовыми нашивками выдавала в нем королевского посла. Ну и ну! Прибыл из дворца, а на двери от его кулака такая вмятина, будто в нее постучалось морское чудовище.
Как оказалось, посыльный принес весточку из королевского замка. Рука у него и впрямь оказалась уродливой и не в меру мощной. Тупые черные когти продырявили перчатку. Дездемона приняла грамоту с неприязнью. На пергаменте остался грязный след, но печать внизу точно королевская. Да это приглашение на мероприятие, которое подозрительно напоминает смотрины! Она опешила.
– Собирайтесь! – велел посыльный неприятным хриплым голосом.
– Прямо сейчас! – Кандида, спустившаяся вниз, зевала от желания спать.
Тварь осклабилась при виде ее. У самой мачехи тоже был испуганный вид. К лакеям больше похожим на выходцев из подводной расы она не привыкла.
– И такие послы теперь будут доставлять письма? Это аморально. Я буду жаловаться.
– Кому? Говорят, король такой же, как они.
– Клевета!
– Как пожелаешь! – Дездемона пожала плечами.
Она сама всегда себя чувствовала подневольной. Велят собираться, значит нужно выбрать лучшее платье и спешить во дворец.
На совете
Его щупальца оплели стол. Его, а не чудовища, которое якобы было рядом, когда он громил чужую армаду. Теон смотрел на нового короля с неприязнью. Красивое лицо напоминало маску, которую водрузили на склизкое тело моргена. Моран умел укрощать одним взглядом, не говоря уже о длинных сильных щупальцах, которые мигом выбили оружие у всех заговорщиков, недовольных тем, что король приполз из морской пучины. Все, кто имел что-то против него, моментально заткнулись и сделали вид, что не знакомы с собственными телохранителями, только что готовившимися пустить в ход сабли и мечи. Трупы нескольких ассасинов, посланных убить короля, нашли растерзанными под балконом на побережье.
Теон был всего лишь хранителем королевской печати, а не министром. На переворот и власть он не претендовал, но правитель, обладающий ангельской головой, телом монстра и сверхчеловеческой жестокостью, сразу стал ему глубоко неприятен.