— В день выдачи нашей заработной платы, господин полицейский, — автоматически отрапортовал Остап. — Двадцать первого ноября.
— Была задержка оплаты из-за банка. Всегда приходит двадцатого, — оправдывался Владислав Робертович, с укором наблюдая за подчиненным.
— И весь вечер праздновали?
— Я в одиннадцать поехал на такси, господин полицейский.
— Перепил?
— Нет. Мама домой позвала. Запретила поздно приходить…
— Понятно. А кто может подтвердить?
— Бармен, господин полицейский. Вызывал мне такси и проводил до машины.
— Как его зовут?
— Макар. Вот такой мужик! — Остап показал большой палец. — А Игнат остался читать комиксы. Бар работал до двух из-за закона о комендантском часе для посетителей питейных заведений в зимнее время. — Он горделиво выпятил грудь. — Знаю законы города, господин полицейский.
— В какой состоянии был Игнат?
— После шести бутылок пива изрядно окосел, но заказал новую порцию. Не хотел идти домой и уговаривал других довести его до работы после попойки. Предлагал всем выпивки и деньги…
Глеб кивнул, запихивая обратно блокнот с ручкой.
— Не буду отнимать времени. Дадите под протокол свои свидетельские показания? Приедет мой коллега и все запишет. По необходимости…
— Конечно, — ответил Владислав Робертович.
— Конечно, — вторил ему Остап, переминаясь с ноги на ногу. — Буду готов.
— Всего доброго.
— И вам, господин полицейский. Остап, отчеты не ждут…
Глеб из офиса направился к автомобилю. Его ждал неприятный сюрприз: под щеткой лобового стекла контролер парковки оставил красный штрафной квиток.
— Какого? — возмутился Глеб, хотя сам виноват: не положил под стекло пропуск «Млечного» (забыл спросить у Арсения).
Глеб покрутил головой и увидел шедшего неровной походкой контролера в оранжевой форме с серебряными полосками.
— Мужик! — крикнул Глеб, стараясь перекричать проезжающий мимо микроавтобус. — Стой!
Но контролер не обернулся. Шаги замедлились, а потом он упал на проезжую часть. Голова чуть не попала под колесо едущей машины. Водитель вовремя среагировал и нажал на тормоза. До трагедии остались считанные сантиметры.
Глеб подбежал к контролеру и заметил, что лежащий оказался не мужиком, а бледной женщиной в форме на размер больше. Глаза закрыты, из верхней губы текла кровь.
— Все в порядке? — дрожащим голосом вопрошал водитель, высунувшись из окна. — Сам под машину упал…
— Я видел, — громко ответил Глеб, быстрым рывком поднимая контролера на руках. Теперь нужно донести ее до «Дуксмобиля» и самому не поскользнуться на ледяной корке.
— А как же я? Мне ехать или помочь? — осведомился водитель.
— Езжай, — выкрикнул Глеб, не поворачиваясь. — «Скорую» вызову…
— Удачи!
Женщина открыла глаза и несколько секунд смотрела на небо, а потом прошептала:
— Где я?
— На улице, — тяжело дыша ответил Глеб, подходя к пассажирской двери. Он пальцами открыл ее и аккуратно посадил контролера на сиденье. — Ты в порядке? Как тебя зовут?
— Вера, — слабо ответила она. — Потеряла сознание…
— Сейчас, — произнес Глеб. Он включил рацию: — Диспетчер! Прием!
— Слушаю.
— Глеб Холодов из «Млечного». Здесь девушке стало плохо. Пришлите «карету». Рядом с «Утром таланта», что в Лоскутном переулке… Сидит в красном автомобиле…
— Ждите. Конец связи.
— Ты из полиции?
— Да, — кивнул Глеб, включая «печку» и опуская стекло двери, прежде чем ее закрыть. — Воды принести?
— Не стоит. Спасибо. — Вера вытерла губы серым платком, который вытащила из нагрудного кармана формы. — Извини, что такое приключилось…
— Главное, что жива и не покалечилась…
Глеб сел за руль и открыл окно.
— Не кури, пожалуйста! — отрезала она, а потом смягчилась: — Прости… Мне табачный дым противопоказан. Я после операции… Врачи советовали постельный режим минимум две недели… Но работа важнее…
— Чем поломанная шея или визит в морг?
— Я сама себя обеспечиваю, — бросила Вера, снимая шапку. Волнистые каштановые волосы она аккуратно пригладила.
— Понимаю, — сорвалось у Глеба. Даже бледность не смогла перечеркнуть природное обаяние: курносая, зеленые и блестящие глаза.
«Скорая помощь» быстро прибыла на вызов. Глеб даже вышел из автомобиля, чтобы встретить молодую девушку в белом халате поверх синего пуховика. Ее джинсы стесняли движения, а сапожки скользили по снегу. В правой руке она держала белый чемодан с красным крестом.
— Женщина в машине.