Троица остановилась у маленькой комнатки. В середину двери врезали пластмассовое оконце. Сотрудник передал ключи и остался стоять у входа.
— Проходи, — отчеканил Глеб Игнату. — Жди допроса.
— А когда?
— Скоро. Садись на дальний стул. Не делай глупостей…
— А жена придет?
— Потом, — поторопил его Глеб, подталкивая внутрь. — Располагайся.
Крайне тесно. По правой стороне зеленой стены располагался продолговатый стол с закругленными краями и задвинутые под него четыре стула. Единственное окно накрепко заварили толстыми прутьями. Печатная машинка ждала своего часа в левом углу от входа на настенной полке, чтобы сотрудник мог вести запись допроса.
Глеб убедился, что Игнат занял свое место, и приковал его руку наручником к бортику с выпирающим кольцом.
— Нормально? — спросил сыщик.
— Просто допрос? — занервничал Игнат.
— Ага. Не переживай.
Глеб вышел из допросной и закрыл на ключ сейфовый замок. Кивнул стражу и отправился на парковку. Адвокат ненавидяще смотрела вслед уходящему сыщику и только цокнула в знак протеста.
У своей машины Глеб закурил. Пронизывающий ветер заставлял чувствовать его живым. На город со снегом наступила ночь. Пустые улицы возле участка и такая пугающая безмятежность. Эти выстрелы эхом пронеслись в памяти.
Фары дальнего света ослепили Глеба, заставляя щуриться. Арсений припарковался возле «Дуксмобиля».
— Ты дорогу не видишь? — недовольно выразился Глеб, когда коллега закрыл дверь своей машины и улыбнулся ему.
— Задумался над жизнью…
— Возьми, — Глеб показал пакет с грушами. — Отдай той, кто сидит перед кабинетом начальника. Скажи, что это презент от Холодова… На меня глазеет юрист подозреваемого… Как бы голову не откусила… Сходишь?
— Ладно, а потом?
— Выжидаем полчаса и допрашиваем. Пусть посидит…
— Вдруг он придумает свою версию? — деловито улыбнулся Арсений.
— Ты узнал?
— А? А-а-а-а, — лениво протянул Арсений. — Короче, по поводу Ерпиля. Ерпинский Остап кормит червей. Давно занял пару квадратных метров на местном кладбище.
— Черт… А дорожный инспектор?
— Шриков Демьян. Уже на пенсии. Пришлось трясти судебный планктон. Действительно, такое дело заводили. Позвонил ему домой… И он подтвердил… Правда, долго вспоминал… Но Виолетту так просто не забыть…
— У тебя пакет для вещдоков с собой?
— Конечно. Зачем?
— За спросом. Давай свой пистолет…
— На хрена?
— Узнаю о его познаниях в оружии. В повинной что написано? «Наган»… Их давно не производят…
— Что ты задумал? — многозначительно вопрошал Арсений, доставая пистолет из кобуры, попутно вытаскивая прозрачный плотный пакет.
— Отдам после допроса. И, пожалуйста, не мешай мне…
— Договорись. Я пошел…
— А груши?
— А-а-а… Точно… Давай… Ага…
Глеб закурил, взирая через окно на Яну Петровну. Та дергала ногой и волком смотрела на вход. Арсений тоже ее проигнорировал и скрылся за служебной дверью. Каких-то тридцать минут отделяли ее от допроса…
Время медленно тянулось. Сигарета давно превратилась в окурок… Наконец пора…
— Уже? — тяжело дыша, вопрошала адвокат, когда Глеб ей кивнул.
— Да. Пойдемте.
— Не прошло и года…
— Порядок знаете?
— А как же? Ознакомилась с показаниями моего подзащитного. Настоящий караул… Не верю, что такое возможно, — причитала Яна Петровна. — Я вас днем не видела…
— Я здесь не работаю… Но веду это дело, — нехотя ответил Глеб, пропуская адвоката в коридор. — Из «Млечного»…
— А выпытывать признание тоже входит в ваши обязанности? — жеманно произнесла она. — Наверное, даже курс проходили…
— Ты выбирай выражения, — отрезал Глеб, захлопывая за собой дверь.
— Как только я написала заявление о противоправных действиях, то все сразу задергались, — не унималась Яна Петровна. — Каторга какая-то…
— Иди, — просто ответил Глеб, раздражаясь.
Арсений стоял у допросной и открыл дверь. Игнат поднял голову, когда к нему пришли из «Млечного» и защитник. Глаза бегали. Он судорожно дышал, облизывая сухие губы.
— Начнем? — осведомился Глеб, присаживаясь напротив подозреваемого. Арсений занял место у печатной машинки и принялся строчить текст о начале допроса.
Глеб показал присутствующим копию признательных показаний Игната. Тот задергал левой ногой и отвел взгляд.
— Провозьев Игнатий Ларионович?
— Кивни, — шикнула Яна Петровна. — Не волнуйся…
— Да, — выдавил из себя подавленный подозреваемый. — Я.