— Не нужно его лишний раз нервировать. Как понять, что он в этом ресторане?
— Как обычно… Охрана будет.
— В таких ресторанах ее пруд пруди.
— Выйдешь из ситуации. Тебе не впервой.
— Это точно.
— Тогда пойду ордер печатать. Стажиров бывает в ресторане ближе к вечеру. Там у них некий штаб.
— Угу.
Она покинула кабинет, а Глеб подошел к пустой «ищейке».
— Арсений! — позвал он.
— Да!
— Вешай все обратно! И ищи информацию про Ласковый город. И принеси фотографию «Пищали».
— Ты издеваешься?
В семь часов вечера Глеб стоял на ресепшене роскошного ресторана. Стены были в сиреневых обоях с узором. С потолка свисали красивые люстры.
— Вы резервировали у нас столик? — приветливо спросила хостес.
— Нет. Я пришел на встречу к Валентину Стажирову. Сообщите ему, что я здесь. Глеб Холодов.
— К сожалению, у нас таких нет. Я его не помню.
— Сообщи ему, что я владею нужной для него информацией. Это не терпит отлагательства.
Хостес переменилась в лице. Улыбки больше не было, а лишь принятие тяжелой участи предупредить постоянного гостя ресторана.
— Сейчас уточню, — уныло произнесла она, поворачиваясь к Глебу спиной, и сообщила другой хостес: — Принимай гостей.
— Подожду здесь, — спокойно произнес Глеб.
Спустя пятнадцать минут зазвонил телефон на ресепшене.
— Секундочку, — сказала вторая хостес, поднимая трубку. — Алло. Да. Тут. Хорошо. — Она обратилась к Глебу: — Второй этаж. Проходите столики и поворачиваете влево. Там будет лестница. Поднимаетесь и сворачивайте вправо. Там вас встретят.
— Хорошо, — отчеканил Глеб.
Глеб миновал главный, наполненный людьми зал. Посетители пользовались золотыми столовыми приборами. На каждом круглом столике была накрыта шелковая белая скатерть. Потолок украсили искусной лепниной.
На втором этаже его ждали охранники. Амбалы под два метра ростом и все лысые. За столом сидел мужчина с грубыми чертами лица и длинной прической. Пронзительный и оценивающий взгляд. Он лукаво улыбнулся.
— Присаживайся. Ты меня хотел видеть?
Глеб сел напротив.
— Да. Ты же Василий Стажиров?
— Ну и?
— Я из полиции. Сыщик из «Млечного».
Охранники навострили уши и обступили Глеба.
— Не беспокойся. Я пришел с миром. У меня для тебя полезная информация…
— «Млечный»? — переспросил Василий. — И пистолет есть? Пришел со мной за что-то поквитаться?
Глеб устало произнес:
— Я сейчас вытащу пистолет и разряжу его. Тогда поговорим?
— Ну, допустим. Я своих не выдаю.
Глеб спокойно достал пистолет, никуда не целясь. Вытащил обойму и поставил пистолет на затворную задержку, как бы показывая, что стрелять нечем. И положил пистолет перед собой на стол.
— Я достану две бумажки. Первую пока оставим лежать здесь, — пояснил Глеб, роясь в своих карманах, указывая на стол. Он протянул фотографию «Пищали» Василию.
— Обычный пистолет. Ты меня не удивил. Такими блошиные рынки заполнены.
— Неправда. Этот пистолет могли продать только контрабандисты.
— Думаешь, что я имею к этому отношение? — с издевкой спросил Василий. — Я не интересуюсь коллекционными пистолетами. Мне обыски в квартире не нужны.
— А кто мог?
— Кодекс мне не позволяет, — заворчал Василий. — Тогда все будут знать, что я тряпка и брехло.
— Я же сказал, что у меня есть информация, которая придется тебе по душе. Но раз не хочешь понять, что случится в ближайшее время…
— Гоша!
Самый крайний к Глебу охранник подошел к своему боссу. Василий шепнул ему что-то на ухо.
— Это дело не подождет? — спросил он у Глеба.
— Мне нужно знать, кому был продан пистолет. И все. Информация за информацию. И точка.
— Я назову тебе одного… Хм… Человека, который в семьдесят втором году продал этот чертов пистолет. И то, он больше не контрабандист. Давай сразу договоримся, что Лиду я не убивал. Не было такого умысла…
— Я понимаю. Она больше помогала, чем вредила. А сейчас вся ваша братия под ударом от таких, как я.
— Вот и я о том же, — сказал Василий, смотря на фотографию пистолета. — Его зовут Кешка. И то говорю об этом со спокойной душой. Он свое отсидел и перестал быть контрабандистом. Ты же его не арестуешь?
— Нет. Даю слово. Если он сам ничего не натворил.
— Говорю же, что он отсидел три года за контрабанду. Раньше они встречались у пельменной, что на Московской улице. Сейчас Кешка ведет обычную жизнь. Свое отсидел и никого не сдал. У него ларек алкоголя на той же Московской улице. Даешь гарантию, что не запрешь его за решеткой?