Волос чуть вьющаяся прядь,
И этот профиль горделивый —
Всё нужно видеть, чтоб понять.
Но трачу я слова напрасно:
Блаженства — не пересказать.
Мы шли вдвоём. И вечер ясный
Сошёл на землю тихим сном,
Объемля чутким забытьём
И сад, старинный и прекрасный,
И город тихий, — всё кругом.
И вдруг, с ребяческим задором,
Очнувшись будто ото сна,
Мне звонко крикнула она
(И эхо повторило хором):
— Бежим! —
Сгустился сумрак мглистый,
Хоть месяц плавал в вышине,
Как смех тот, нежно-серебристый,
Но не до смеха было мне.
Догнав её в конце аллеи,
Где путь белил ночной туман,
Как покрывало доброй феи, —
Я робко обнял гибкий стан…
Закат померк, и купол зве́здный
Сверкнул мирьядами светил,
Холодной, безучастной бездной
Над нами в сумраке застыл.
И в нём — величие Вселенной
И тщетный зов далёких звёзд,
Куда Земля в борьбе бессменной
Бессильна перекинуть мост…
Луна бросает свет неярко
На дуб и на скамью под ним,
Где мы сидим в аллее парка,
Не видя звёзд, не веря им…
Вот так и для меня настала
Пора любить, пора мечтать…
Сама Любовь со мной мечтала
И нас в ту ночь оберегала,
Чтоб тихим грёзам не мешать,
Чтоб звуков мира не звучало,
Чтоб в этот час нам мир забыть,
Чтоб вечно верить и любить.
Уж блики солнца не играют
На стенах камеры моей,
И тихий вечер уступает
Свой трон безмолвию ночей.
Закат померк. Лишь отблеск красный
Ещё не поглотила мгла;
Белеет лик луны бесстрастной,
Вдали слышны колокола…
…Прощай, прощай!… Влекомый страстью,
Я не считал свои года;
Я проложил свой путь к несчастью.
Но кто мог знать?.. Пришла беда.
А жизнь зовёт меня и манит,
И ощущая этот зов,
Рассудком знаю: солнце встанет,
И день придёт, и с ним нагрянет
Мой час последний…
Я готов!
август 1960
ПОДРАЖАНИЕ БЛОКУ
Мне ли грустить? Ведь стрела золотая
Сердце пронзила моё.
Мне ли грустить? Нет, я верю, я знаю.
Вижу всю Землю от края до края,
Вижу мой щит и копьё.
Вижу Тебя у преддверия рая,
Прежде, чем впасть в забытьё.
Мне ли грустить? Ведь седые туманы
Вновь обступили меня.
Скрылись от взора далекие страны,
В море ушли кораблей караваны
В свете пленительном дня.
Сизою дымкой покрылись курганы,
Тщетной мечтою маня.
В холоде звёздном столетья промчатся,
Тяжкие годы пройдут.
Снова лучи вдалеке заискрятся,
Снова надежды в душе возродятся,
Снова мечты оживут…
Только влюблённых — во мраке остаться
Хладные звёзды зовут.
декабрь 1960
* * *
Пусть не будет надежд безнадёжных,
Пусть не будет исканий пустых.
У Фортуны в руках осторожных
Вижу нож в перламутровых ножнах.
Ждёт в безмолвии жертв он своих.
Пусть не будет надежд безнадёжных!
Вспомним тех, кто Судьбой обречён
И не видит жестокой затеи.
К ней, смиряясь, не пойдёшь на поклон,
Не король она, не фараон,
Не бывает сердец холоднее…
Я из тех, кто Судьбой обречён…
1960–1961
ЛУННАЯ ТРОПА
Под луной безучастною
Был мой путь одинок…
Но рукою бесстрастною
Свёл нас каверзный Рок.
Тихо струны сердечные
Зазвучали опять:
Сердце грёзы извечные
Уж не может вмещать…
…Но виденье далекое
Ты изгнать не вольна:
Та тропа одинокая
И немая луна…
12 января 1961
* * *
В бархатном небе Востока
Тихо вздыхает луна,
В город глядит одиноко,
Полный волшебного сна.
Струи фонтанов напевно
Падают с мраморных плит.
Выйдя из храма, царевна
В царский покой не спешит.
Грустью томимая странной,
Тихо блуждает в тоске,
Слушает всплески фонтана,
К лунной выходит реке…
Что её сердцем владело? —
Волей пророческих снов
Взгляд она бросить посмела
В сумрак грядущих веков! —
Видит: над той же рекою
Та же ласкает луна
Храм, обнесённый стеною,
Что посещала она…
Склеп перед нею забытый.
Ужас царевну объял! —
Кто-то на тверди гранита
Имя её начертал…
А над рекою туманной,
Сгусток волшебного сна,
Грустью томимая странной
Девушка бродит, бледна.
22 марта 1961
* * *
На крутом берегу, над притихшей рекой
Лес в тумане стоит, как река, голубой.
И деревья склонились к зеркальной воде,
И прозрачные тени ложатся везде,
И в предутреннем небе скользят облака,
И мечта возвращает былые века.
Там, над зеленью вод, недоступен весне,
Мрачный идол таится в пожизненном сне.
Изваянье давно пролетевших веков, —
Над водой он застыл, молчалив и суров,
И на волны слепые глазницы вперил,
Словно ищет в реке отражений светил.
И в народе преданье сложили о нем,
Будто ночью, под тихой холодной луной,
Эти очи зелёным мерцают огнём,
Разрезая таинственный сумрак ночной.
И под взором тех глаз закипает вода,
И минувшее вновь воскресает тогда.
И по лесу забытые тени скользят,
И река по-иному играет волной,
И деревья в лесу по-иному шумят…
Только идол стоит недвижимой скалой.
И, как прежде, склоняют колени пред ним,
И к луне поднимается жертвенный дым.
И возносится к небу протяжный напев,
Заунывный, тоскливый, бесцельный призыв,
И сквозь серую мглу над рекой пролетев,
Проникает к вам в душу суровый мотив.
В нём звучит неуверенность в завтрашнем дне
И животная горечь бесплодной борьбы —
И возносится песня к холодной луне,
Безучастной к слепым поворотам Судьбы!
март 1961
СФИНКС
Ты над чёрною водою
В ожидании застыл —
Под холодною луною,
В блеске сумрачных светил.
Город строен и спокоен.
Снег, слепых туманов синь…
…Сфинкс! Ты знал, как воздух зноен
Средь египетских пустынь!
Равнодушие прохожих
Равнодушно сносишь ты —
Только тень ложится строже
На суровые черты…
Ты навеки здесь, бессменный
Страж неведомой земли.
Ты один во всей Вселенной!