Никита отвлекся от нахлынувших размышлений и вновь возвратился в густоту реальности. Собеседники, словно уловив его мысли, или наоборот, и сами погрязли в теологических диспутах, явив классический спор атеиста и теиста, физика и метафизика. Вообще-то давно замечено, что многие посиделки зачастую заканчиваются именно так, на высокой ноте: дискуссиями о природе жизни и смысле вещей.
– Да брось ты, Михалыч, какой бог? Опять начинаешь… Оставь эти библейские сказки для кого-нибудь другого! Я же взрослый человек: у меня дети, внук уже имеется… Да и если бог есть, то как он может допускать такие мракобесия: убийства, войны, теракты, насилие над детьми…
– Федор, ты не прав! Да сколько можно трактовать Бога как мудрого седовласого старца, пытающегося творить добро, но хронически не справляющегося со своими обязанностями? Бог не Дед Мороз, который обязался делать подарки. Нам совершенно ничего неизвестно о замыслах Творца, о причинах явлений, о жизни после…
– После чего?
– Смерти, разумеется.
– Да брось ты!
– Нет, ну а как ты логически объяснишь то, что с самой глубокой древности все народы мира, в том числе изолированные друг от друга, несли одно и то же знание, передавали его из поколения в поколение. И передали-таки его нам – через тысячелетия. Иначе чего бы мы тут спорили?
– Да не было у древних других объяснений просто, чего тут непонятного!? Их культура формировалась природой и страхом, отсюда и все эти суеверия и предрассудки!
– Дошедшие и до нас… не находишь странным? Во все времена люди верили, а некоторые и знали, пойми. Веры бы давно не было как понятия, если бы она не имела оснований, не была необходима. Да и нас бы с тобой, скорее всего, не было как разумных существ. И никогда твоя наука не сможет опровергнуть веру, разве что научно обосновать физические свойства природы.
– Ничего…мы, ученые, еще победим эти… эти рудименты первобытного сознания.
– Самое важное, что наука так и не смогла объяснить феномен жизни, ее зарождение, не говоря уже о смысле. Заметь: у верующих людей со смыслом жизни все в порядке, вопросов не возникает. А так называемые «мракобесия» творят как раз те, у кого ничего святого! Вот тогда можно и убивать, и кромсать, и насиловать – и никаких последствий, делай, что хош. Именно безверие – источник хаоса, произвола, Феликсыч…
– Ну, знаешь, наука давно обосновала человеческую природу, доказала многое, дала объяснения необъяснимым прежде вещам, доказала теорией эволюции, что…
– Ты всерьез считаешь себя потомком обезьяны?
– Не… ну некоторые-то… совершенно точно произошли от обезьян (смеются).
– Нет, а если серьезно, ты не думал над тем, что эволюция вполне может быть частью некого замысла, процесса? С чего вдруг это надуманное противопоставление? Вспомни, даже наши деды были и коренастее, и сильнее, а уже наши дети куда субтильнее нас, да и умнее не становятся… Так куда нас ведет священная эволюция? И что там доказала твоя наука?
– Перестань называть ее моей, она всеобщая и универсальная.
– Ладно, что всеобщая и универсальная наука доказала? Что есть атомы и молекулы, протоны и нейтроны… Но что с того? Как это все работает, для чего и где первопричины?
– Оставь эту демагогию!
– Ладно… Вот вы, ученые, научно обосновали жизнь, разложили все по полочкам, выстроили хитрожопую гипотезу, что сначала не было вообще ничего, – ты попробуй-ка представь себе это «ничего», – потом вдруг произошел какой-то взрыв, миллиарды лет все разлеталось и продолжает разлетаться по сей день, но между тем начала формироваться планета Земля, после чего на ней как-то сама по себе зародилась жизнь… И вот она развивалась долго и мучительно, покуда обезьяна не взяла в руки палку, и вот уже мы – венцы эволюции, сидим и распиваем с тобой коньячок… Высшая точка развития. Оптимальная форма жизни. Так вот, а каким образом появилась эта первая живая клетка? Каким? С чего вдруг неживая, мертвая материя заплодоносила и породила жизнь? И почему современные ученые не в состоянии создать живую клетку, а только лишь используют уже живые ткани в своих смехотворных попытках создать жизнь?