И хотя праздничный вечер клонился к закату, но у тамады еще осталось в рукаве несколько творческих выходок, о чем он громко предупредил своих клиентов и удалился в темень подсобки, оставив поиграть музыку. Гости разбрелись кто куда, разбились по интересам. Кто-то окончательно расположился в курилке, кто-то пританцовывал под резонный музон, кто-то совсем уж пустился в застолье и более уже не выпускал из рук бокала. Нисколько не взорвало рваный ритм вечера следующее действо: в зал центростремительно ворвались прокачанные джентльмены в масках, в количестве человек пяти, и уверенным шагом направились к генеральному директору, и… скрутив тому руки – вывели вон из зала. Не сказать чтобы это представление имело широкий успех среди собравшихся зрителей, мало кто и внимание-то обратил. «Ай да, тамада, ай да, сукин сын, большой выдумщик, молодец какой», – воскликнул громко пьяный водитель, трактуя эпизод. Только благодаря этой реплике кое-кто все-таки и обратил внимание на выводимого вон директора. К слову сказать, тот производил весьма приятное впечатление как актер: довольно натурально и естественно отбивался от группы захвата, что-то даже выкрикивал, но заигравшаяся музыка, увы, заглушала его реплики, что со стороны организаторов приключения было непродуманно. Могли бы и приглушить унылую попсу на период зрелища. А, впрочем, и так смотрелось вполне цельно и достоверно.
Тамада вновь самым таинственным методом очутился на сцене и принялся потешать публику скабрезными анекдотами про бизнес, шоу-бизнес и мелкооптовый бизнес, кстати, тоже. Затеял новых конкурсов. Наконец, в одном из них ему пригодилось бы участие генерального директора. «А где генеральный? – вопросил. – Как похитили, кто посмел?». Тамада хотя ничего и не знал о возможности похищения, тем не менее, включился в игру, полагая, что его дурачат и околпачивают. Публика в свою очередь пребывала в уверенности, что озорной ведущий умело интригует и эпатирует незнанием ничего о похищении генерального. Таким образом, жизнь сама подкинула основание для очередного конкурса. Стали, обратившись к свадебным наработкам, собирать денег на выкуп. Дело, однако, шло вяло – никто не желал расставаться со сколько-нибудь значительными суммами ради освобождения и без того уже небедного директора. Тамада пробежался с шапкой-ушанкой по залу и подвел итог: 3700 р. После чего предложил хором покричать: «Выходи! Выходи!». Нестройные крики не возымели последствий – никто никуда не выходил. Повторили процедуру по сбору денег, вновь поголосили, но и на сей раз ответа не вышло. Тамада, казалось, занервничал и, сделав музыку покрепче, отправился к столу, где в окружении своих преданных заместителей расселись коммерческий и креативный директора. Никита, как и остальные гости, обратил внимание, что тамада по окончании переговоров заметно побледнел, в то время как директора и их замы как-то покраснели, после чего заметно забеспокоились. По залу прокатился слушок, что директора-то взаправду похитили…
Музыка почти сникла, и по залу все гулче разносилась скандальная весть. Подтверждение не заставило себя долго ждать. В зале уже нарисовалась разгневанная жена генерального в сопровождении внимательных молодцев, и, застав соратников мужа распивающими виски, кажется, разгорячилась еще больше: «Сидите, падлы? Колю уже полчаса как похитили! Хоть бы позвонил кто!..». Тамада, видимо, совершенно растерялся под напором положения, был совершенно обескуражен недобрым словом и в ответ изрек лишь какую-то неуместную шутку: «Ну… мы тут… в некотором роде… выкуп собираем…» – «Да неужели!? И много насобирали?» – возопила жена шефа. «Признаться, получилось не слишком так чтобы много… то есть… в некотором роде… учитывая новизну ситуации… и нестандартность, так сказать… в общем… 6 тысяч почти… без сотни». Жена шефа, услышав подобный юмор, лишь нервно хохотнула, добавив к тому негромко: «Ты лучше помолчи, паяц. Пол ляма нужно. Не рублей. Одолжишь?». Внимательные молодцы между тем принялись опрашивать свидетелей и очевидцев – кто и чего видел, почему не принял мер по спасению и все в таком роде. Вечеринка окончательно испустила дух торжества, стремительно и бесславно окончившись разъездами по домам.