- Я не могу позировать без разрешения отца, - смутилась девушка, - вам нужно поговорить с ним. И этот дорогой подарок я принять не могу.
- Так купи его у меня, - воскликнул художник, - за десять поцелуев. Согласна? Девушка улыбнулась и согласно кивнула очаровательной головкой. Поцелуев они не считали.
Ученик Мастера Франческо Пенни, в течение пяти часов терпеливо ждал, пока Маргерета покинет студию. На робкий намек ученика об опасности, которую несет в себе неумеренная любовь, взволнованный и восторженный Рафаэль ответил: "Художник становиться талантливее, когда так любит или бывает так любим!.. Любовь удваивает гений!.. Увидишь, какие картины я напишу с Форнарины!.. Само небо послало мне ее!"
На следующий день влюбленный Рафаэль отправился к отцу Маргариты и предложил ему три тысячи золотых.
- Можете рисовать с моей дочери сколько угодно портретов, - увидев деньги, воскликнул не отличавшийся строгостью нравов отец, - и если хотите, пусть остается у вас.
Очарованный Рафаэль снял для своей возлюбленной красивую виллу в одном из римских предместий, прервал все свои прежние многочисленные любовные связи и ни на час не расставался со своей Форнариной. Жаркие ночи изматывали Мастера, он был ненасытен в своей любви, она в своей плотской страсти.
С 1511 года, Рафаэль писал фреску Галатеи в галерее на вилле Фарнезина, принадлежащему банкиру Агостино Киджи. Узнав, что к художнику приходит любовница, банкир запретил приводить на виллу посторонних, но тоска по любимой оказалась настолько сильна, что художник не мог работать с должным усердием и доведенный до отчаяния Киджи смирился.
- "Да приводи кого угодно, только пиши, Бога ради!" - сказал он и выделил любовникам жилье.
- Форнарина! - голос Рафаэля дрожал, - я получил большой заказ от Папы Римского Юлия ll, на картину для алтаря церкви святого Сикста в Пьяченце, с изображением Девы Марии с младенцем. Образ Мадонны я буду писать с тебя. Ты согласна?
Маргарета скромно потупила глаза- она согласна!
Два года каторжного труда, целых два года он писал свою любимую Мадонну. Детей-ангелочков они с Форнариной увидели возле лавки ее отца. Два карапуза сидели перед витриной магазина и с вожделением смотрели на гастрономические изыски за стеклом. Такими он их и изобразил на своем шедевре. Малышей мало интересовали Дева Мария с младенцем-Христом на руках, Папа Римский Сикст ll и святая Варвара - они рассматривали пирожные.
Вспышка молнии ослепила Мастера, и он непроизвольно закрыл глаза. Когда зрение восстановилось, на месте, где стояла Форнарина, он увидел сидящую в кресле женщину в монашеском облачении. Накинутый на голову капюшон скрывал лицо.
- Где моя Форнарина! - в отчаянии воскликнул Мастер, ища глазами исчезнувший образ. - Форнарина, где ты?
- Так вот же она, - Мессир стоял возле ложа Рафаэля и указывал рукой на сидящую фигуру, - в кресле.
Монахиня медленно сняла с головы капюшон.
- Форнарина, - простонал художник, увидав бледное лицо женщины, - это ты?
- Простите, Мастер, - голос Мессира был спокоен, - позвольте мне объяснить происходящее. Для прояснения некоторых обстоятельств, мне пришлось разделить ваше существование на два этапа. До сих пор был ваш земной путь, а сейчас вы, временно, находитесь в другом измерении- в загробном мире. Форнарина опять стала Маргеретой Лути, и сейчас вы узнаете, что произошло после вашего трагического ухода. Я оставлю вас наедине, - и растворился в воздухе.
- Вы, Мастер, были уже без сознания, - услышал Рафаэль тихий голос Маргареты, - когда к вашему ложу прибыл папский посланник и приказал удалить меня из комнаты, так как, с его слов: "Не считал возможным передавать напутствие верховного правителя Святого Престола в присутствии распутной женщины".
Я рыдала от горя, но мне это не помогло. После вашего ухода в мир иной, я пребывала в растерянности. Конечно, оставленное вами наследство обеспечивало мне безбедное существование, но чувство одиночества не покидало меня. Я уже не была натурщицей для гениальных картин и "музой" великого художника. Я окунулась в разгульный образ жизни и быстро стала одной из самых знаменитых куртизанок Рима. Самые почетные и знаменитые римские дворяне, считали за честь провести ночь с женщиной, тело которой ласкали руки самого Рафаэля, мне делали дорогие подарки, приглашали на разные торжества. Но, очень скоро я стала тяготиться этим и приняв решение, обратилась к монашеской жизни и ушла в монастырь Сант-Аполлония-ин-Трастевере, о чем свидетельствует документ: "18 августа 1520 года в монастырь была принята мадам Маргарета Ведоа, дочь Франческо Лути Сиенского".