Вернемся к "Футурологическому конгрессу". Лем в нем пишет: "Ведь все существующее [т.е. видимое - П.О.] - не более чем изменение натяжения водородных ионов на поверхности клеток мозга. Вы меня видите, - но это, собственно, лишь изменение натриево-калиевого равновесия на мембранах ваших нейронов. А значит, достаточно послать туда, в самую глубину мозга, щепотку специально подобранных молекул - и любая фантазия покажется явью".
Это литературное упрощение для целей сюжета. "Щепотка специально подобранных молекул" должна быть субстанцией, настроенной на отдельные белки. Только тогда можно было бы "изнутри" изменить содержание чьего-то поведения. Лем когда-то оценивал, что распознавание взаимосвязи между генами, белками и поведением займет у людей порядка 200 лет{12}.
Сном в "Конгрессе" автор иллюстрирует эскапизм современного Запада и шокирующее опустошение его культуры, ведущее к повсеместной анархизации и далее приводящее к деспотизму. Но это также показывает непередаваемость основ культуры и жизни человека в целом. Человечество "многообразно", обречено на межплеменную борьбу (в лучшем случае конкуренцию), а совесть - у тех, у кого она есть, - не поддается окончательному заглушению. Тотализм, в таком случае, всегда проистекающий из злой воли, может быть лишь примитивен в своем конечном действии и основываться на простом насилии, как это можно видеть в Украине в 2022 и 2023 годах (и ранее, например, в 1932-1933 годах). Нет иного формирования общественного сознания, кроме как традиционного - через культурный канал (хотя он может быть непомерно усилен технологией); невозможно создать "украинозол" или "россилидол". И не может быть добровольного коллективного погружения в заблуждения, имея в виду хотя бы мир ислама и Китай, не говоря уже об угрозе со стороны самых обыкновенных сект. Конгресс начался с беспорядков, а это перманентное состояние мира - говорит Лем. Людям доброй воли остается постоянное бдение - как на картине Рембрандта "Ночной дозор". И борьба.
Лем высмеивает столь распространенные сегодня утопические (сайентистские или гуманистические) представления о телесности и духовности человека. Вот почему "бумбы" вызывают громкий смех, и поэтому - фактически - комичность "Конгресса" затмевает его существенное содержание. В сущности, этот гротеск Лема следует сопоставлять не с идеологически примитивной "Матрицей", а с произведением среди произведений - "Легендой о Великом Инквизиторе" Достоевского. В нем читаем: "(...) побороли свободу и сделали так для того, чтобы сделать людей счастливыми"{13}. Речь идет о сущности свободы или, шире, о человеческой природе, а не о фармакологических средствах или привлекательной иллюзии, визуально затмевающей реальность.
Гений Достоевского предсказал появление тотального государства за 40 лет до его реализации (Таких русских в России уже нет - равных Гомеру или Шекспиру - их истребил аппарат КГБ (и его предков и потомков), последовательно выстраиваемый более века){14}. Такое государство должно стоять на обмане, всегда. Читаем: "Инквизитор твой не верует в бога, вот и весь его секрет!". И далее: "(...) он видит, что надо идти по указанию умного духа, страшного духа смерти и разрушения, а для того принять ложь и обман и вести людей уже сознательно к смерти и разрушению и притом обманывать их всю дорогу, чтоб они как-нибудь не заметили, куда их ведут, для того чтобы хоть в дороге-то жалкие эти слепцы считали себя счастливыми".
Но почему эти слепцы позволяют себя вести? "Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить" (У Лема так же: "Речь, в конце концов, всегда идет о духе, а не о теле"). Поэтому - для смысла жизни - люди придерживаются различных вер. А они могут быть как троянский конь. Говорит Достоевский: "(...) ибо человек ищет не столько бога, сколько чудес. И так как человек оставаться без чуда не в силах, то насоздаст себе новых чудес, уже собственных, и поклонится уже знахарскому чуду, бабьему колдовству (...)".
Эти "новые чудеса", "бабье колдовство" - это, можно сказать, "фармакократия" или "Великая Россия". Поэтому можно отказаться от христианства и выбрать Молоха (о чем сожалел зрелый Лем). Такова цена свободы воли по Достоевскому: "Нет ничего обольстительнее для человека, как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее". И заключает величайший из писателей: "Есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков, для их счастия, - эти силы: чудо, тайна и авторитет". А если отвергнуть Христа, то "(...) пройдут века, и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные".