Шепотки по углам стали раздаваться сразу, когда они вернулись в Обаму, привезя оба мертвых тела - князя и Хатакэямы Ёсицугу. О том, что выстрел, сразивший Терумунэ, был не случаен. О том, что молодой князь мог бы не позволить воинам стрелять. О том, что он мог бы поторопиться вернуться с охоты. Шептались те самые старые вассалы. Им не нравилось, что Масамунэ слишком рано стал князем. Что он продвигает на ключевые посты своих соратников, из которых отнюдь не все знатного рода. Да, отец сдерживал его порывы. Слишком сдерживал. Нравом Масамунэ пошел не в отца, спокойного и сдержанного, а в матушку, Ёси-химэ из клана Могами. И будь она здесь, она бы не стала шептаться, а прямо был обвинила сына в смерти отца. Уж такова была она - мужа любила, пусть их семьи и враждовали поколениями, а с сыном, который был так похож на нее, постоянно ссорилась. И все это еще предстоит выслушать на похоронах.
Но Сигезанэ знал, что Масамунэ не умышлял против отца. Он не только почитал родителя, как подобает сыну. Он вряд ли мыслил себя без отца - он, с отрочества привыкший к сражениям, с прошлого года уже не наследник, а князь в своем праве.
Оглядываясь назад, Сигезанэ видел, что Терумунэ словно подгонял время. Он делал все, чтобы с малых лет подготовить себе преемника, как будто опасался не успеть. Старшего княжича, тогда еще носившего детское имя Бонтенмару, обучали не только воинским искусствам и литературе. Этому в воинских родах обучали всех, и мальчиков, и девочек, и глупы те, кто считает северян невежественными дикарями. Здесь все за беседой способны сложить недурное стихотворение, и вспомнить классиков. Ну, не все, так многие. Но князь Терумунэ отдал наследника в ученики к главному книжному авторитету в Осю - преподобному Косаю. И живя в храме, княжич изучал, историю, своды законов, и труды дзенских мастеров. И все это в условиях самых суровых, без всяких поправок на знатность и возраст, а ведь Бонтенмару в детстве не отличался крепким здоровьем. Но Терумунэ не делал ему никаких поблажек. Учеба не прекратилась и после того, как наследника вернули из храма. Он изучал архивы клана Датэ, еще со времен эпохи Камакура, когда род прозывался Исэ. В 12 лет над наследником провели обряд совершеннолетия и женили. С 15 лет он постоянно выезжал на войну. Впрочем, тут Сигезанэ мог с ним равняться. Но все равно, он не завидовал Масамунэ, даже когда тот стал князем. И это при духе соперничества, поколениями царившем в роду Датэ. Пока - не испытывал. Уж слишком тяжка была ноша, которую Терумунэ взвалил на наследника - и на себя тоже. Предвидел ли он, что погибнет, едва перейдя за предел сорокалетия? Или хотел дать клану наилучшего правителя, каким представлял его? В любом случае, Терумунэ имел на сына огромное влияние. А теперь он мертв, и многие уверены, что дом Датэ ждет катастрофа. У клана всегда было много врагов, а за год, что Масамунэ пробыл у власти, стало еще больше.
Военные действия, которые стараниями Терумунэ должны были утихнуть, разразятся с новой силой, потому что Масамунэ будет мстить. И кто бы не стал! Да, Хатакэяма уже мертв, но его родичи и вассалы живы. Масамунэ пойдет на них, а все, с кем Терумунэ заключил перемирие, воспользуются этим, чтобы вновь вступить в военные действия.
Но что с того? Всякий обязан мстить за отца, и даже старики, вечно недовольные решениями молодого князя, не скажут ни слова против. Они будут обсуждать, кому после погребения принять постриг, а кому выпадет честь совершить самоубийство вслед, но оспаривать необходимость войны не будет никто. Возможно, старые вассалы привычно будут удерживать Масамунэ от чрезмерно поспешных действий, и уж точно будут решать, как привлечь как можно больше союзников. Ради этого прибыли сюда и ближайшие родичи старого князя Датэ Сигэмото - отец Сигезанэ, и Русу Масакагэ, а также Онинива Ёсинао, прежде бывший главным вассалом Терумунэ. Все они привели с собой воинов и собственных вассалов, поэтому замок и был переполнен, ведь ближние люди Масамунэ тоже были здесь. Ожидался и тесть князя, господин Тамура.
Все они ждали приказа наступать - или отражать нападение. Ведь Масамунэ увез труп владетеля Нихонмацу, и для клана Хатакэяма позором будет, если они не попытаются его отбить. Кстати, Сигезанэ не мог понять, зачем молодому князю понадобилось тащить труп с собой, достаточно было снять голову и выставить ее напоказ, как велит обычай. Но изрубленное мечами, истыканное стрелами тело убрали с глаз долой, в холодный погреб замка Миямори. Тело Терумунэ, как и подобает, отправили в храм, к преподобному Косаю. Но что делать с останками Хатакэямы? Об этом Сигезанэ и хотел спросить у князя, прежде чем готовиться к сражению. Когда он наконец увидел Масамунэ, то понял, что тому не удалось отделаться от старых советников Терумунэ. Рядом с князем было Эндо Ямасиро. Его Сигезанэ тоже знал, а больше слышал о нем. О советнике старого князя разные ходили истории. Вот Эндо и впрямь можно было назвать стариком, он был лет на двадцать старше Терумунэ. Раньше его называли Эндо Мотонобу, и славился он как умелый переговорщик, недурной поэт и опытный интриган. В прежние времена он был вассалом Накано Мунэтоки, враждовавшим с кланом Датэ, и тот подослал его к Терумунэ, зная, что тот охотно привечает у себя людей образованных. Эндо должен был шпионить в клане Датэ, а если повезет, посеять там смуту. Вместо этого он порвал с прежней службой, в знак чего изменил имя, и стал одним из верных людей Терумунэ. Масамунэ, который знал Эндо гораздо ближе, чем Сигезанэ, упоминал, что отец прежде всего ценил того за проницательность. В своих предположениях, говорил он, Эндо оказывается прав в восьми случаях из десяти.