Еще год назад казалось, что ситуация несколько определилась. Чжан Цзолинь, Старый маршал, глава Фэньтяньской клики, имел большие шансы захватить верховную власть, и уже называл себя генералиссимусом. А Шаньдуном управлял один из его главных полководцев, Чжан Цзунчан, по прозванию "генерал Собачье мясо".
Но внезапно все полетело вверх тормашками. К Старому маршалу подослали убийц, и он был смертельно ранен. Вину за покушение, как водится, свалили на японцев, но кто действительно был заказчиком - неизвестно. Может, Гоминьдан, остававшийся, несмотря на заключенный мирный договор, главным соперником Фэньтяньской клики. Может, коммунисты, местные или русские, с которыми Чжан Цзолинь тягался за контроль над КВЖД. А может, и в самом деле японцы. Они поддерживали Старого маршала, но его чрезмерное усиление могло им не понравиться.
Армия же Собачьего генерала, похвалявшегося своей непобедимостью, была наголову разбита Гоминьданом. Множество солдат попало в плен. Русская бригада, вероятно, наиболее боеспособная, и уж точно самая дисциплинированная из частей его армии, отступила, а затем распалась. А сам Собачий генерал сбежал в Далянь, именуемый нынче на японский лад Дайреном, главный город Ляодунской провинции, находившейся под контролем Японской империи.
Все решилось? А вот и нет. Спустя полгода Собачий генерал, не усидев в спокойном Даляне, заново собрал силы и выступил против нового губернатора Шаньдунской провинции, Лю Чженьнаня.
И поход этот начался победоносно. Возможно, потому что местные жители уже забыли, что такое мирная жизнь.
Но что представляли собой эти местные жители? Китайцы-ханьцы? Да, но не в меньшей степени маньчжуры. Не недобитая после революции знать, а коренные жители этих мест. Потому что три провинции поблизости исконно были населены именно маньчжурами. Впрочем, не меньше их обитало по ту сторону границы с Россией. И уж так получилось, что в Маньчжурии, в Шаньдуне русских было теперь , может и меньше, чем маньчжуров, но просто так на месте они не сидели и временами казалось, что они также составляют значительную часть населения. А еще корейцы - эти обычно шума не поднимали, но везде просачивались, и заселялись в Шаньдун десятками, если не сотнями тысяч. А еще тунгусы, монголы, и боги знают, какие еще племена и народы. А в последние десятилетия - японцы, ведь именно Япония спонсировала Фэньтяньскую клику. И все они воевали, воевали, воевали между собой, с армиями других клик и государств, и конца этому не предвиделось.
Генерал Собачье мясо был здесь как рыба в воде, его люто ненавидели, им восхищались, то попеременно, то одновременно. Сейчас был период восхищения. Вновь созданная армия вступала в захваченные города, не встречая сопротивления, и шла парадом. Как нынче.
Сам Чжан Цзунчан едет впереди шествия на белом коне. Высокий, а по китайским меркам очень высокий, крупный, в генеральском мундире, блещущем шитьем, позументами и орденами, он смотрится ряженым, что его нисколько не смущает. Он даже старается подчеркнуть театральность своего явления. Он и поражения свои мог превратить в балаган. Однажды перед решающим сражением он поклялся во всеуслышание, что вернется либо победителем, либо в гробу. Был разбит и приказал пронести себя по главной улице столицы провинции в гробу, где вольготно возлежал, попыхивая сигарой. За эту наглость, всепобеждающую вульгарность солдаты его и любят. Остальные - как сказано - порою ненавидят. Но сейчас он победитель, он на коне, и сигара в желтых от табака зубах сочетается с довольной усмешкой.
Народ на улицах Цзинаня приветствует вождя, и мало кто обращает внимание на человека, который едет рядом - а те, кто узнают его, предпочитают молчать. Он заметно моложе генерала, хотя тоже отнюдь не юноша, лет тридцать или около, и как-то теряется в тени эффектного Собачьего генерала. Возможно, намеренно. Худой, сухощавый, подтянутый. Одежда на нем военного покроя, но без знаков различия. За спиной винтовка.
Далее следовали офицеры, участвовавшие в прежних кампаниях Чжан Цзунчана, в первую очередь генералы Чу Юпу и Хуан Фэнчи. Только двое влиятельных мужчин в силу преклонного возраста передвигались в закрытом, причем бронированном автомобиле, куда переместились сразу, как сошли с поезда из Харбина. Это были братья Николай и Спиридон Меркуловы. Именно они профинансировали создание Русской бригады. Их присутствие позволяло надеяться, что враги вновь увидят знаменитые "каппелевские" атаки, вызывавшие неподдельный ужас. Правда, командующий бригадой генерал Беляев - легенда белой эмиграции, военная косточка, правая рука генерала Каппеля, ветеран ледового похода - здесь отсутствовал. Но кто знает, кто знает...