Они сидят, крепкие бородачи, словно вырезанные из елового корня. А что стары - так это подходящий возраст, чтобы помнить - японский Дайрен, китайский Далянь на самом деле русский форт Дальний. И о том, что едва ли не самые кровавые и не самые позорные для Российской империи сражения происходили как раз поблизости. Может быть, они и послужили причиной падения империи, ибо все увидели, что она слаба. По проклятой иронии судьбы их союзниками в нынешней борьбе, той борьбе, что должна была вернуть правильный порядок, были виновники тогдашнего позора. Японцы. А отомстили за позор России те, с кем братья столь яростно боролись. Большевики. Красные.
Бойцы Русской бригады, сформированной из тех, кто потерпел поражение в 22 году, были слишком захвачены яростью и желанием мести, чтобы осознать это. Но младший из братьев, Спиридон Дионисьевич Меркулов, осознавал очень хорошо. Возможно, осознавал и старший, Николай, но он никогда не говорил об этом. Он говорил о другом, глядя на шаманку, пляшущую во дворе.
Младший перебивает его.
- Это было ошибкой - приезжать сюда.
- Ошибкой, - соглашается старший. -Я-то надеялся... ладно, бог с ним. Ошибкой было вкладываться в Собачьего. Я думал - он все-таки ротмистр русской службы. Наших понимает, и сам им понятен...
Он умолкает. Николай Меркулов, как большинство его единомышленников, рассматривал Шаньдун как плацдарм для удара по большевикам. И Чжан Цзучан мог быть главным орудием при этом ударе. Но что-то пошло не так.
- Я думал - это в нем удаль, сила, широта души, как у русского человека. А это... - Николай Дионисьевич слишком опытен, чтобы выказать внешне отвращение. Но оно все равно проступает в голосе, благо его никто, кроме брата, не слышит. - Это балаган.
- Это хуже, чем балаган, - откликается младший. - Сила? Может, и так. Но он не способен ничего этой силой удержать. Даже поднявшись на чужой силе - не может.
- И той силы больше нет, - теперь в голосе Николая не отвращение, а горечь. - Генерала Беляева хоть можно понять - раны, болезни, больше в атаку со стеком не двинешься. Ну, а прочие... устроили тут в Харбине азиатский Париж, понимаешь. Кафешантаны, кинематограф, стихозы господина Несмелова... Не выстоять им против красных с таким настроем. Нужна другая сила.
- Это верно. И здесь мы ее не найдем. Потому-то я и еду в Штаты. Если есть сила, способная сломить большевиков, то только там.
- Ошибаешься. Эта сила растет по всей Европе. Италия, Германия, Испания, Польша... именно там. Японцы тоже это чувствуют. И нам необходимо двигаться в этом направлении. Нужна организация. Русская фашистская партия, а не эти шуты гороховые, отставной козы барабанщики.
Старуха продолжает плясать. Ее сын, облепленный наложницами, хлещет водку. Николай Меркулов больше не смотрит на них.
Он не был уверен, что видел именно ее. Все-таки, когда он уехал из Японии, она была ребенком. А тогда он нередко бывал в доме ее приемного отца, и знал ее историю. Маленькая маньчжурская принцесса, сколькитоюродная сестра (или племянница? Не понять, родство слишком дальнее) императора Пу И, получавшая идеальное японское воспитание, должна была сыграть свою роль в далеко идущих планах господина Кавасимы.
Так же, как он сам.
Тогда он еще этого не понимал. Но девочку было жалко. Он рос в большой семье, умел ладить с младшими. Ее учили фехтованию, он немного занимался с ней в додзё, хотя предпочитал огнестрельное оружию мечу. Рассказывал ей занятные истории. У них были добрые отношения, несмотря на разницу в возрасте.
Потом он уехал. А потом ее имя стало появляться в газетах. Сначала это ее официальное заявление, что она отказывается от женской участи, хочет жить как мужчина и в этом качестве послужить своей стране. Публикации все больше попадались скандальные. Мелькали ее фотографии. В том числе пару лет назад - свадебная. Вопреки ее заявлению там она была в пышном подвенечном платье по последней западной моде. Кавасима Нанива все-таки добился того, чтоб она исполнила предписанную ей роль - выдал ее замуж в семью своего маньчжурского союзника. Но, похоже, это был последний раз, когда Кавасима решал за нее. Теперь она нашла новые объекты служения.