Раньше всех опомнились торговцы: на многочисленных лотках и тележках уже висели соблазнительными гирляндами сахарные палочки, шкварчали на углях свиные ушки, а в чанах с медом плавали яблоки на длинных тонких палочках.
- Поберегись! парни потянули в стороны тросы, расправляя купол основного шатра. Бордовая ткань, вздувшись парусами, рванула было вверх, рискуя увлечь людей в небо с порывом ветра, но тут же обмякла в бессилии, схваченная железными скобами и намертво прибитая к земле.
- Готово. - Огромного роста мужчина с лихо закрученными черными, как смоль, усами опустил молот и, заслоняясь от солнца широченной ладонью, посмотрел вверх. Можно!
В это же мгновение над входом в шатер развернулось желтое полотнище.
- Что это там? кивнул Сайману Джим. Что там написано?
Сайман близоруко прищурился и зашевелил пухлыми розовыми губами.
- "Цирк Пи-Джи Бувье"! Это вывеска, наконец, - заключил он, довольно поглядывая на приятеля.
Джим сидел на ограде и наблюдал за царившей суматохой издалека, как бы примеряясь, стоит ли того.
- Может, пойдем уже, а? - Сайман переступил с ноги на ногу. Мальчику не хватило роста, чтобы дотянуться до верхней жерди, и теперь он с завистью поглядывал на него приятеля снизу вверх.
- Рано, - протянул рыжий неохотно. Слишком светло.
- Ты опять хочешь пощупать карманы, Джимбо? - В голосе Саймана смешались страх и восхищение.
- Заткнись! - прорычал Джим. И не вздумай ляпнуть такое на людях, а не то...
- Не волнуйся, Джимбо, я же друг тебе! Думаешь, я не понимаю? Я же никогда тебя не продавал, даже когда старик Доусан наставил на меня свой пугач с солью! Помнишь? Я же не сказал, что тогда мы вдвоем...
- Что вы вдвоем? Опять что-то задумали, а? Смотри, Сайман, все матери скажу! Ты же не хочешь закончить свои дни в окружной тюрьме, как его отец? - Девочка лет тринадцати, высокая и худенькая, смотрела очень строго.
- Бетти! - Джим явно не ожидал ее появления, поэтому едва не свалился. - Что ты тут делаешь?
- За тобой слежу! А то того и гляди опять втянешь Саймана в неприятности. Сколько раз тебе говорить, не таскай его по своим делишкам.
Джим расплылся в широченной улыбке:
- А что я могу поделать, Бетти-детка? Твой брат так и липнет ко мне. Ты думаешь, мне очень нравится, что он повсюду за мной таскается? И потом, я бы с большим удовольствием проводил время в компании кого-то поинтересней, а?
- Фу, дурак! Бетти рывком схватила Саймана за руку и потащила за собой.
- Бетти, малышка! Зачем тебе эти циркачи? Оставайся со мной, я сумею тебя развеселить! Ну, посмотри же!
Девочка обернулась. Джим, только что сидевший на заборе, точно петух, теперь висел вверх ногами, его грязно-синяя рубаха задралась, обнажая тощие бока, усеянные веснушками, а рыжие патлы свешивались до самой земли:
- Останься, детка! Я не дам тебе скучать!
Бетти, едва сдерживая улыбку, поправила выбившийся из косы русый локон и, придав голосу строгости, презрительно хмыкнула:
- Клоун!
Чем гуще ложились сумерки, тем оживленнее становилось на площади у шатров. То тут, то там вспыхивали и гасли огни факиров, гремела музыка, а толпа то улюлюкала, то визжала от ужаса, когда тигр, тощий с провисшей спиной, разевал пасть и рычал во все горло, прохаживаясь на цепи в сопровождении господина Стефана.
Джим уже успел облегчить карманы парочки зазевавшихся горожан, выбирал, конечно, заезжих и теперь с удовольствием чувствовал, как каждый его шаг отдавался металлическим бряцанием.
Вдруг в толпе он заметил светленькую хорошенькую головку, украшенную косой. Бетти стояла вдалеке возле небольшой палатки, и свет горящего факела выхватывал ее тонкое бледное личико из полумрака.
Расталкивая толпу локтями, Джим направился туда. Протиснувшись сквозь плотный круг зрителей, Джим как бы невзначай придвинулся ближе к девочке, но встал чуть поодаль, чтобы спокойно наблюдать. Впрочем, Бетти была настолько поглощена зрелищем, что не заметила бы его, даже наступи он ей на ногу. Перед палаткой прохаживался высокий господин в черном фраке и белом тюрбане с пером. Даже сквозь полумрак было заметно, насколько смугла его кожа, а глаза, подведенные черной краской, казалось, светились.
В руках его были какие-то палочки, а когда господин повернулся, Джим увидел у его ног куклу: тряпичные руки и ноги двигались совсем как настоящие, а белое восковое лицо выражало умиление. Кукла весьма ловко двигалась по кругу то приплясывая, то принимая разные позы точь-в-точь, как позы зрителей.
- А сейчас, - объявил кукловод, - синьор Раджеш ответит на любые вопросы почтеннейшей публики! Прошу вас! Сеньору Раджешу известно все! Но предупреждаю, спрашивайте, ибо он может строго покарать за неуважение или ложь!