13 декабря 1981 года в Польше было введено военное положение. В 1982 году Лем переехал в Западный Берлин, а в 1983 году ‒ вместе с семьей ‒ в Вену, где прожил до конца 1988 года. Вайда тоже выехал из Польши, проживал преимущественно в Париже. Дальнейшую историю попыток экранизации "Футурологического конгресса" мы узнаем из писем Лема своему литературному агенту в ФРГ и переводчику на немецкий язык Вольфгангу Тадевальду, проживавшему в Ганновере.
В письме от 28.11.1982 из Берлина Лем сообщил, что встречался с руководителем "Zenit-FilmIngeborg Martay" (Берлин) Оскаром Мартаем и его женой у них дома, а беседа продолжалась более 4 часов: "(...) Сначала я много и пространно рассказывал о том, КАК я ненавижу кинобизнес, и даже сказал, что я приношу НЕСЧАСТЬЕ людям из кино, но потом они захотели от меня услышать, что имеется свободного для экранизации. (...) Я сказал, что ТОЛЬКО ВАЙДЕ могу доверить высказывать мои мысли, поэтому предложил "Футурологический конгресс", который он когда-то собирался снимать, а теперь может снимать только за границей. Сейчас он где-то в Италии, но они знали, что 6 декабря Вайда вернется в Париж. Чем больше я рассказывал о сложностях в съемках этого фильма, тем более пылкими они были. (...) Были бренди, вино и ликер, но я на 90% вел себя как трезвенник, и договорились, что сначала они позвонят Вайде, а потом мне в декабре. Я оцениваю шансы примерно в 1 : 50-60, потому что они дали мне понять, что на такой фильм (а фрау Мартай эту книгу прочитала)у них своих средств не хватит и нужно будет подумать о совместном производстве. (...) Если Вайда захочет это делать, то я мог бы написать сценарий вместе с ним, и это бы дало результат. Но думаю, что все это только воздушный замок. (...)". 05.01.1983 из Берлина Лем сообщил следующее: "(...) Господин Мартай из "Zenit-Film" позвонил мне вчера в радостном возбуждении, потому что ВАЙДА, к которому он обратился, планирует прилететь сюда в середине следующей недели, чтобы обсудить экранизацию моего "Футурологического конгресса". Как Вы, возможно, помните, Вайда хотел это сделать еще в 1977 году, но тогда все это потерпело неудачу. И хотя Мартай, как говорят, не очень состоятелен, но имя Вайды после всех его наград может обеспечить приток денег (я так думаю), что из этого все-таки что-то может получиться. Теперь шансы на эту экранизацию я оцениваю как 1 : 5. (...)". Вайда в Берлин прилетал (главным образом в связи со съемками фильма "Любовь в Германии"), вероятно встречался с Мартаем, никакого договора заключено не было. Но переговоры продолжались. 03.03.1983 из Берлина Лем написал: "(...) Я посоветовал Мартаям из "Zenit-Film" не надоедать Вайде (телефонными звонками), так как он будет относиться к ним более подозрительно, поскольку он хочет иметь КРУПНОГО главного продюсера и может согласиться поговорить с ними только в том случае, если они приведут с собой такого гиганта, набитого деньгами. (...)".
Тадевальд, как литературный агент Лема, также участвовал в переговорах с "Zenit-Film". 24.03.1983 он получил письменно такое указание от Лема: "(...) Условия, которые предлагает фрау Мартай, конечно, неприемлемы, и не стоит торговаться. (...) Пожалуйста, сообщите даме, что предлагаемый мне гонорар я считаю неприемлемым (...) и прошу, чтобы "Zenit-Film" даже и не думал обращаться к господину Вайде. Я не хочу чувствовать себя НЕЛЕПЫМ в глазах режиссера мирового уровня, если продюсер, ссылаясь на МЕНЯ, предложит господину Вайде смешной гонорар! Таким образом, дело закрыто. Разговоров Лема с "Zenit-Film" больше не будет. (...)".
Работая над фильмом "Любовь в Германии", Вайда весь апрель 1983 года был в Берлине, неоднократно встречался с Лемом. Разговаривали об экранизации произведений Лема и не только "Футурологического конгресса" (Лем Тадевальду 09.04.1983: "Господин Вайда позвонил мне позавчера и должен навестить меня завтра (в воскресенье), и я думаю, что мы сможем обсудить возможность сотрудничества, потому что он только что был в Париже у своего крупного продюсера"), и не только об экранизации (Лем Тадевальду 25.04.1983: "Говорил с Вайдой; но так как ситуация в Польше сейчас такая ужасная, я даже не хотел касаться темы фильма"). Зато от этой последней встречи остался портрет Лема ‒ рисунок Вайды с натуры.