Совсем другое - Генэри!".
Далее разделенность усугубляется войнами, жестокостями, несправедливостью и прочими прелестями враждебных миров. И Риэль, он же Гелий, принимает решение об уходе из будущего. Подобно Саулу из повести Стругацких, принявшему решение о "возвращении в лагерь" (на самом деле - тоже уходе из жизни) после столкновения с "феодальным фашизмом" на вновь открытой планете.
И, по возвращении в тюремную камеру, на рассвете он уходит и из жизни - в страну Гонгури, уже открыто называя так мир загробный, мир иной:
"...Как сквозь сон, он почувствовал, что шедшие сзади остановились, осторожно защелкали затворами...
<...>
Он продолжал идти вперед, не оглядываясь, подняв голову, улыбаясь навстречу ветру, небу и солнцу.
Он ликовал.
Он возвращался в Страну Гонгури".
...И вспомнил я такой удивительный, такой глубокий образ, из еврейской мистики - "Рай-подобие". В Каббале - еврейском мистическом учении - среди множества сложных и неожиданных понятий существует понятие Рай-подобие, Рай-иллюзия. Согласно каббалистическим представлениям, человек после смерти может оказаться не в истинном, настоящем Раю, а в Раю-подобии, иллюзорном Раю, который предоставляет ему все, о чем некогда мечталось человеку при жизни. Есть хасидский рассказ о том, как преданный слуга-возчик одного праведника, когда его спросили, о чем он мечтает, ответил: чтоб повозка не ломалась, лошадь была сытой, а дорога - ровной. И после смерти он получил именно это - душа его спала в бесконечном сне, и в этом бесконечном сне он запрягал сытую резвую лошадку в новенькую коляску и всё ехал, ехал по бесконечной ровнехонькой дороге - ехал и ехал, и испытывал при этом настоящее счастья. И этот сон его души будет продолжаться до конца времен...
То есть, на самом деле он не получил ничего - ничего материального, но лишь иллюзию исполнения сокровенных желаний. А значит, и счастье, которое он испытывает, не более чем иллюзия, иллюзорное счастье.
И кажется мне, что, утопии, идеально устроенные общества, "Царства Божии" на Земле - они и представляют собою вот такие многочисленные подобия Рая, в которые попадают души в своем посмертном вечном сне.
Собственно, о том же, наверное, писал Борис Стругацкий:
"...Максим Каммерер, <...> общаясь с высокопоставленным и высоколобым аборигеном, <...> слышит вдруг вежливый вопрос: "А что, у вас разве мир устроен иначе?" И <...> начинает говорить, объяснять, втолковывать: о высокой Теории Воспитания, об Учителях, о тщательной кропотливой работе над каждой дитячьей душой... Абориген слушает, улыбается, кивает, а потом замечает как бы вскользь: "Изящно. Очень красивая теория. Но, к сожалению, абсолютно не реализуемая на практике".
<...>
- Мир не может быть построен так, как вы мне сейчас рассказали, - говорит абориген. - Такой мир может быть только придуман. Боюсь, друг мой, вы живете в мире, который кто-то придумал - до вас и без вас, - а вы не догадываетесь об этом...
По замыслу авторов эта фраза должна была поставить последнюю точку в жизнеописании Максима Каммерера. Она должна была заключить весь цикл о Мире Полудня. Некий итог целого мировоззрения. Эпитафия ему. Или - приговор?.."
Стругацкие были самыми смелыми представителями жанра (если говорить о жанре; литературные достоинства их книг давно уже не нуждаются в дополнительных оценках). И потому именно они могли завершить цикл об идеальном мире, Мире Полдня, утопии о светлом будущем, таким беспощадным разоблачением: светлое будущее вовсе не наступило. И не наступит. Оно придумано кем-то, это вечный, непрерываемый сон. Как писал Беранже?
Только что это - за сон золотой?
Увы. Это не просто сон.
Это сон умерших душ.
Попытка к бегству.
Рай-подобие.
Рай-иллюзия.
Ну, а закончу я эти заметки - субъективные, непоследовательные, что называется, "на полях чужих книг", - еще двумя цитатами. Первая - из замечательного американского фантаста Роберта Шекли (повесть "Обмен Разумов"):
"Это означало, что Марвин, возможно, все еще пребывает в Искаженном Мире.