- Бывали.
- И?
- Очень плохо. Почти всегда неудачно. Есть какие-то глубокие слои психики, вторичное вторжение, видимо, захватывает что-то такое... Ну как у жителей вашей планеты резус-фактор при размножении... знаете?
- Да.
- А вот у нас такого нет.
- Но зато перестройка личности, которую вы производите, влечет какое-то изменение типа выработки антител, которые уже не дают вмешаться второй раз?
- Ну, это грубая модель...
- Хорошо, а как все-таки получается, что она в него влюбляется?
- А кто вам сказал, что влюбляется?
- ?
- А любви мы не гарантируем. Мы вообще ничего не гарантируем. Мы стараемся сделать его для нее приемлемым, снять барьеры. Они бывают разными. Физические - рост, вес, облысение, физиологические - запах, манера держаться, манера говорить, психологические - лживость или честность, ксенофобия, геронтофобия и вообще миллион всего. Иногда надо изменять его, иногда достаточно, чтобы она поняла, откуда барьер. Если в детстве над ней учинил насилие человек старше нее, то этого достаточно, чтобы... Но если она это поймет, то часто после этого барьер снимается. Иногда поначалу надо чуть-чуть химией растормозить, но это уже детали.
- Понял. А бывают невыполнимые требования?
- Да, конечно. Например, она мазохистка, а он считает насилие над женщиной в принципе недопустимым. Совсем недопустимым (пауза)... Правда, можно уговорить его это сыграть. Иногда одного раза хватает, если ей надо убедиться, что ее избранник "в принципе на это способен"... Дело вообще часто бывает не в какой-то конкретной черте... как же это вам, друг мой, объяснить...о, в вашей литературе же есть такой образ, уж не помню, в какой книге - ну скажите, можете вы полюбить лягушку? А? (пауза) А скажите, за какую черту вы не можете ее полюбить? Вот то-то и оно... Ни за какую, а говорит он ей о любви, а она чувствует, будто у нее внутри это самое, зеленое шевелится, и трясется она от омерзения...
- Ну зачем же так мрачно - скажите, а можно, например, ей внушить, что если она эту лягушку поцелует, то будет прекрасный принц?
- Можно-то можно, нам все можно, то есть я хотел сказать - мы все можем, и ведь поцелует, а если принц не появится? Что тогда принцессе делать? Нам ведь тоже ошибаться не хочется, а то придется во временное добровольное изгнание удаляться, а это кому же понравится?
(пауза)
Вот недавно один из моих коллег, великий психолог Махиро Синода, удалился... Да что-то мы с вами, друг мой, заговорились, вот вам брошюра - думаю, скоро и его девушка к нам явится, я тогда вас и позову, если она заранее предупредит.
- (экран черный) Я очень рад, что вы сделали к нам визит (мужской пожилой голос)
- Он... был у вас? (женский, молодой)
- Конечно. Да вы же это сами знаете...
- Да, но...
- Хотели знать, так сказать, точно?
- Да. Он сделал лишь легкий намек.
- Такой намек всегда делается легко, чтобы девушка могла его не понять. Ну, а вы предположили, что он вас обманывает?
- Нет!
- Ну не предполагали, а допустили... (пауза)
- Но я не хочу!
До этого момента шел только звук - видимо, из-за какой-то неисправности. Теперь появляется изображение, и мы видим стол, за столом сидят двое - уже известный нам жрец и крупная молодая девушка с яркой и запоминающейся внешностью, то, что называется "в ней что-то есть" - в данном случае это что-то составляют, во-первых, глаза, крупные, красивые и необычного для аборигенки светло-янтарного цвета, во-вторых - общая живая и контактная манера держаться и, наконец, настолько светлая кожа, что мы вообще не сразу понимаем, что это аборигенка.
- Я не хочу! - вызывающе произносит она после паузы еще раз.
- Конечно, - отвечает жрец, - иначе бы ни он, ни, стало быть, вы, голубушка, сюда бы не пришли. А были бы уже давно счастливы без нас.
- И не называйте меня так... я вовсе не голубушка!
- Скорее всего, у него просто ничего не получится, - нейтральным голосом произносит собеседник.
- Почему? - В ее голосе стало меньше агрессивности - интерес оказывается сильнее.
- Статистика, все статистика... разве вы ее не знаете? Я-то думал, ее знают все, - собеседник улыбается, но не ехидно, а вполне дружелюбно, - она примерно такова... До фазы испытаний доходит примерно половина... героизм - героизмом, но, когда начинают рваться связи, когда начинается стирание памяти... мы же частично ослабляем память предшествующих событий, чтобы не было интерференции... шок бывает такой... ну, потом до самого испытания боги допускают далеко не всех... потом само испытание, его проходят тоже не все. Так что вам как раз ничего особенного не грозит.