- А где находился ваш институт, и почему Шуфен использовала именно тебя? Разве ты изобретатель этой машины?
- Ты до сих пор не знаешь, как женщины используют мужчин? Вначале для любви. Потом для любви и бизнеса. Потом только для бизнеса. У нас с ней третий этап. - Эл посмотрел в угол, где лежала Шуфен, и замолчал.
- Пожалуй, соглашусь. Но почему вокруг этого прибора такое столпотворение? Не поверю, что в чемодане лежит "Мона Лиза".
- Это не чемодан, а прибор. Заурядный искусственный интеллект. Таких сейчас полно. Правда, наш способен влезать в мозги, внушать, плюс еще куча всякой мелкой ерунды. Но это все реклама. Благодаря ей, военные давали нам деньги на разработку. Они считали, что НИИ создало супермена, способного полностью заменить человека.
- По всем вопросам? - вмешалась Мейлинг. - Варить, стирать, объясняться в чувствах?
- Кроме размножения, разумеется. А так может многое. Код я не знаю. Как работает, не знаю. Моя лаборатория только тестировала отдельные блоки. Знаю код запуска, но прибор и так запущен. Лучше спроси Шефиню. Ей показывали прибор на всех стадиях, она изучала документацию.
Я оглянулся на Шефиню. Та лежала под досками и приходить в себя не собиралась. Мейлинг потрогала ее пульс:
- Не дышит... вроде. Может, ее оживить лампой? Чем наша лампа не дефибриллятор?
- У Шефини слабое сердце, - попросил Эл. Куда только исчез его нахрапистый тон, с которым он наезжал на нас по работе! Впервые в нем заговорило что-то человеческое. - Шефиня после первого шока очухаться не может. Не трогайте ее. Ты спрашивал, где находился наш институт. Странно, что ты не знаешь. Там ракетная база рядом, про которую шутили даже школьники. Здание НИИ примыкало к казармам. Теперь ты нас отпустишь?
- А ты уверен, что Шуфен не начнет опять махать ножом? Ладно, Мейлинг, ты их покарауль, я схожу за чемоданом, а там посмотрим, что делать с пленниками. Если у Шефини такие большие связи, как утверждает Эл, сдавать их в полицию - это искать новые проблемы на свою голову.
Пока брел к машине, нашел на телефоне положение бывшего НИИ и координаты. Осталось только открыть чемодан. Правда голос Провидения говорил, что прибор представляет собой цельный неразъемный блок. Тогда зачем код?
На улице меня ожидало феноменальное разочарование: прибора в багажнике не было. Только рюкзак с папкой. Ник - больше некому. Свистнул ключи, забрал прибор, а ключи потом незаметно бросил в карман. То-то он всю дорогу терся возле меня. Я лох и растяпа. Мог ожидать, что Ника заест жаба, сам постарается получить весь прикуп. Ну да бог с ним, хорошо еще, что только украл. Мог под шумок и меня грохнуть. Кто бы потом искал убийцу? Однозначно, что Ник поперся с чемоданом к бармену продавать добычу. Другого клиента ему не найти. Бизнесмен хренов. Кретин! Мою машину не взял, я бы сразу заметил. Скорее всего, одолжил у коллег, благо возле подвала они крутились толпами. Думает, если припрется к бару в полицейской тачке, то все уголовники начнут пачками сдаваться или хотя бы встанут по стойке "смирно".
Я взял рюкзак, закрыл багажник и вернулся в дом. Мейлинг сидела на стуле и допивала пиво, начатое ее бывшей подругой Шуфен. Ни Эла, ни Шуфен-Шефини в помещении не было.
- А где наши "гости"?
- Я их отпустила, они же ни в чем не виновны. Пострадали из-за вашей Анжелки.
Объяснять Мейлинг, что она редкостная дура, и что теперь нам как свидетелям придется избегать темных закоулков, бесполезно. Она словно подслушала мои мысли:
- Меня же не зарезали. Скорее всего, они постараются заныкаться и сбежать за границу. Пусть их ловит полиция, нам проще. И душа будет спокойна - пакость людям не сделали.
В этом тоже была своя логика. Упрекать ее бесполезно - что сделано, то сделано. Тем более мне тоже хвастать нечем, доверился как идиот Нику.
- Мейлинг, наше внеплановое обогащение отменяется. Гад Ник спер прибор.
- Так у тебя же в руках рюкзак. Что там?
- Он пустой. Прибор у Ника... если еще у Ника. Ах да, в рюкзаке папка. Правда, я не смотрел содержимое. Там, где я ее открывал, было слишком темно.
- Так открой сейчас, нам все равно спешить некуда. Макароны будешь? Я подогрею.
- А давай. Плевать я хотел на все богатства мира и этот чертов чемоданчик. Да здравствуют макароны моей любимой женщины!