- Это почему же? - недоверчив плейбой.
- По сотне различных причин, может, даже по тысяче. Перенеси я вас сейчас век в двадцатый, вас бы приняли за инопланетянина. Ну а в средневековой Испании - за колдуна и прислужника дьявола. Да вы и сами в этом признаетесь.
- Почему это я должен в чем-то там признаваться?
- А у людей есть такая склонность - признаваться под пытками. Особенно если пытки длительные. А красавица графиня, которую вы так вожделеете, насладится с балкона красочным зрелищем вашего аутодафе.
Плейбой сказал, что будет консультироваться со специалистами и, скорее всего, поищет другую фирму, специализирующуюся на путешествиях во времени.
- Мистер Фармер?! Надо же! - юное создание нагоняет меня на утренней пробежке в парке.
Ну да, я же теперь вроде как популярен. Придется терпеть. Издержки славы. Почему только слава приходит ко мне главным образом своими издержками? Я увеличиваю обороты.
- Мистер Фармер! Постойте!
Я еще прибавляю скорость.
- Только одну минуту, - юное создание легко выдерживает мой темп. Я же его, похоже, скоро уже не выдержу. - Я понимаю, что это бестактно, но выслушайте меня, пожалуйста.
Создание очаровательно, свежо и длинноного. Знаю прекрасно, что я сейчас услышу. Создание пожелает перенестись в тот год, в котором какая-нибудь кинозвезда еще не связала себя узами брака. В принципе, это можно. Но нужно ли? Ладно, не будем морализировать по пустякам. Но глаза, лицо, нет, пожалуй, она не так уж незамысловата. Тут все ж таки ум, и чувство, и воображение. Насколько, конечно, можно вникнуть сейчас, во время бега. Наверное, она хочет встретить какого-то кумира нашего времени, ну да, из самого первого ряда. Причем встретить, когда его еще никто не знает, когда его еще не принимают всерьез. Она скажет, что верит в него - верит и понимает, и ей плевать, что он непризнанный и нищий, и готова разделить с ним... Я сбиваюсь с дыхания, останавливаюсь. Несколько унизительно задыхаться сейчас на глазах у создания.
- Мистер Фармер, - она протягивает мне бутылочку воды. - Без газа. Я из нее еще не пила.
- Спасибо, - беру у нее воду.
- Мистер Фармер, перенесите меня туда, где мне будет сорок. Ну, или почти сорок.
- То есть?
- Чтобы все муки выбора, ошибки, разочарования и утраты были уже позади. - Запнулась, помедлила, но все же добавила: - Мне так тяжело дается моя юность.
- Рад вас видеть, мистер Липман, - широко улыбаюсь я, - но у нас же с вами назначено на завтра, на одиннадцать тридцать.
- Именно поэтому я и пришел, - пожимает мне руку Липман.
Я усаживаю его не за стол, а в уютное кресло, сам сажусь в кресло напротив.
- Понимаете ли, Марк, - кряхтит, пытается устроиться в кресле Липман. - Я передумал.
- Если вы все еще беспокоитесь за свое состояние, мы же с вами просканировали вас несколько раз - ваш организм прекрасно выдержит нагрузки, что возникнут при таком относительно непродолжительном путешествии в прошлое.
- За организм я спокоен, хотя время от времени мне надоедает заделывать в нем очередную течь. Просто я понял, что возвращение в прошлое, в жизнь не есть решение. - Перебивает самого себя, говорит резко: - Это ничего не изменит. Вообще ничего!
- Я так понимаю, вы сейчас о высшем смысле жизни? - видит бог, я не хотел говорить с сарказмом.
- Дело даже не в этом, - Липман снова стал спокоен. - Я не считаю отсутствие, невозможность этого смысла такой уж драмой. Есть что-то, что поглубже его будет. Пусть даже не выше, но глубже. Понимаете? Вот о чем я думал сегодня ночью.
- Вы это о полноте бытия? - говорю я.
- В том числе и об этом. Но только в том числе, не более. Я пытаюсь хоть что-то понять в абсолюте ли, в его отсутствии, в его преодолении. Я должен. Обольщаюсь, наверное. И как вы, Марк, сейчас сказали, полнота и неисчерпаемость бытия... она вдруг перестала быть для меня рассудочной абстракцией, я впервые ее пережил, пусть это, может, и неудачное слово... И возвращаться в жизнь, что-то там подправлять, улучшать в биографии и судьбе, выжимать из прошлого еще сколько-то счастья... нет. Пусть и стоило бы, наверное. Там было много ненужного и бездарного. Но мне неинтересно. Вдруг стало неинтересно. Поймите. К тому же, - улыбнулся Липман, - боюсь соблазниться, увлечься. А мне, как вы догадываетесь, остается совсем немного времени.
- Но то, - я пытаюсь подобрать слово, - ради чего вы сейчас отказываетесь... а что, если оно ничего не принесет вам, кроме неудачи этой вашей попытки понимания и сопричастности, и обернется ничем?
- Скорее всего, - кивнул Липман.